Что-то здесь не клеется. Поглядывая на торжественные ленивые приготовления к дуэли, Замойский задумчиво постукивал костяшками в стекло. Каково же решение этой Загадки? (А они там в этот миг совещаются, дать ли мне в руки Ключ; а они там в этот миг планируют втайне войну против Сюзерена – Джудас, фоэбэ, инклюзии). Как выйти из парадокса?

Первое: нет никакого парадокса. Джудас не управляет – это лишь видимость. Возможно, он и сам искренне в нее верит. Но на самом деле управляют инклюзии. Цивилизация – лишь фасад для махинаций инклюзий, до определенного срока это нужно им ради некоей цели. Ради какой? Что ж, об этом я точно никогда не догадаюсь – я стахс.

Естественно, Замойский в таком подозрении не был оригинален. Быстро //нашел на публичных Полях многочисленные ссылки на популярные в Цивилизации HS конспирологические теории, именно таким образом объясняющие уникальность Прогресса Homo Sapiens.

Впрочем, они вполне могли быть правдивыми.

Второе: Джудас правит по-настоящему – потому что он не стахс.

Третье: Джудас правит по-настоящему – и Джудас является стахсом. У меня в голове бесконечность вселенных и Шифр к UI, но тем не менее именно пустышку Макферсона Сюзерен атаковал первой. Если бы Джудас на самом деле был фоэбэ или инклюзией, уничтожение его биологической манифестации не имело бы ни малейшего смысла.

И каким же образом обезьяна правит мудрецами?

А каким образом я использую фоэбэ и инклюзии? Через манипуляцию информацией, к которой они не имеют доступа и которая не может быть раскрыта в рамках чисто логических операций.

Но я – сын UI. А какими козырями обладает Джудас?

Один из них Мойтль мне уже открыл: Колодцы Времени. Если «Гнозис» достаточно рано получил превосходство в этой технологии…

Чем можно побить такую карту? Каково мое преимущество? Нечто, к чему никто из них не имеет доступа, нечто, к чему они не могут прийти, даже если бы обладали невероятными интеллектами, и миллион Колодцев Времени закачивал бы на их Поля знание будущего. Нечто, что лишь я —

Он вспомнил слова UI, вспомнил слова Словинского.

Повернулся к пюпитру, макнул перо в чернильницу. Сталь двигалась по веленевой бумаге с тихим хрустом. Подойдя затем к левому стеллажу, Замойский снял оправленный в кожу том (все книги были в кожаных обложках).

Уселся в кресле, развернувшись так, чтобы свет падал сзади. Нужно занять чем-то сознание и манифестацию, пока не вынесут приговор. Он открыл книгу.

«Усыпленная физика»

облегченное извлечение

с Полей оска Дернон-Смит-Барански filius MIT