С этого момента поворот головы Замойского – теологическая декларация. Потому Адам сидит неподвижно, смотрит прямо перед собой. И лишь невидимую его аниму сотрясают нервные тики, и поток проклятий стекает с ее губ.

А вот для запахов нет границ и барьеров, и те смешиваются в воздухе вокруг Замойского: соленый, органический запах Анжелики и куда более резкая, сладко-приторная вонь распадающегося тела Мойтля.

– Почему ты? – шепчет Воскресший прямо в ухо Адаму, который ничем не дает понять, что слышит его.

Анжелика сжимает его ладонь, но и на это Замойский никак не реагирует.

– Почему ты? Плохой вопрос. Поскольку я не выбиралу. Разве этот ваш Верон спрашивает себя: «Почему я?», когда вы приказываете ему проложить курс? Нет; он для того и существует, чтобы прокладывать курс. И ты для того и существуешь, чтобы отыскать для меня Первую Вселенную, Точку Ноль, Физику Физик. И я знаю, что тебе это удастся – вернее, что такое не является невозможным. Видишь ли, – шепчет труп, – у меня тоже есть свои Колодцы. Я знаю, что необходимо для успеха, а что его затрудняет. Я встроил в твой френ Шифр – точно так же, как встроил в твой мозг Крюк от Мешка Сюзерена. А сам твой френ был спроектирован, чтобы сделать возможным его очередную трансляцию в версии, что опираются на более богатую физику. Ведь даже переписываясь на платовые инклюзии, вы теряете в переводе; иначе всякий фоэбэ-словинец сразу былу бы равнум высоким инклюзиям. Легче изменить физику – труднее сохранить при изменении самотождественность. Для этого необходимы такие специализированные френы, как твой. Это, – шепчет Воскресший, – одновременно и ответ на вопрос, который ты желаешь мне задать: почему я сам не отправлюсь в путешествие? Именно поэтому: я как я, мой френ – опирается на структуру куда более зависимую от условий родной вселенной. Я могу лишь манифестироваться, как сейчас. Впрочем, это не столько моя манифестация, сколько связык, выращенный для этого разговора из Субкода – именно он и манифестируется тут прежде всего. Чтобы ты понял. Для чего существуешь, дорогой мой Адам.

– Да хрен там, – сплевывает Замойский. – Ты моглу бы соорудить независимую, биологическую, примитивнейшую версию себя самого, и именно ее выслать на поиски той Первой Вселенной! Даже фоэбэ Цивилизации HS умеют так размножаться и форматироваться, обрезаться до специализированных форм.

– Ах!

Воскресший неслышно смеется, и Адам вдруг чувствует холодное прикосновение его пальца: на виске, на щеке, шее, ключице. Труп ведет ногтем вдоль вен, пульсирующих под кожей человека.