– Ты достаточно знатен и состоятелен, чтобы представлять ценность даже для казны Короны Церена? – ехидно спросил фон Фирхоф.

– Даже императорской казне не следует пренебрегать скромными доходами.

– Наглец! – отозвался Справедливый. – Как твое имя?

– Кевин Этторе. Вы ведь узнали все, что хотели, а теперь отпустите меня.

– Его нельзя отпускать, мой император, – шепнул фон Фирхоф. – Он наверняка поднимет тревогу. Хотите взять уэстера с собой? Рана у него неглубокая и, конечно, не смертельная, правда, он будет плохо держатся и на ногах, и в седле, и, боюсь, окажется для нас обузой.

– Решим попозже. Свяжи ему локти как следует.

– Чем связывать? Разве что его собственным поясом.

Они вернулись назад на двадцать шагов, мокрый снег почти полностью засыпал тела убитых. Маленькая румийка, укрытая плащом, ждала там, где ее оставил фон Фирхоф, синие миндалевидные глаза блестели от слез, девочка немного успокоилась и почти не дрожала, Людвиг взял на руки легкое, как у птенца, тельце.

– Придется еще раз сделать кое-что необходимое, но отвратительное. Кевин Этторе, поверни сюда свое лицо. Девочка, смотри как следует – это был он?

– Да что она понимает, мессиры! – взорвался Этторе. – Она перепуганный неразумный младенец. Ребенок трясется как заяц и укажет на первого встречного!

– Молчи, уэстер, молчи, иначе я не стану устраивать даже такого разбирательства – для меня ты уже виновен достаточно, чтобы стать покойником. Так это он, дитя?

– Нет.

Пленник вздохнул с облегчением:

– Я не при чем – вы сами видите, так какого беса меня едва не зарезали?

Справедливый император подошел поближе, ведя лошадь.

– Ты возьмешь его к себе, Фирхоф, посадишь позади седла. Я повезу младенца. Тела прикроет снег. Уезжаем прочь – и побыстрее. Если чужеземец, вздумает поднять крик или сопротивляться – убей его, не задумываясь, это только облегчит нам дорогу.

Лошади тронулись, осторожно минуя камни. Вскоре холмы остались позади, всадники повернули к востоку, объезжая стороной неровную местность. Снегопад прекратился, голый лес хмуро сомкнулся по сторонам дороги. Через некоторое время Фирхоф и император повернули коней и углубились в неприветливую чащу. Деревья стали реже, кое-где на мокрых ветвях чернели растрепанные непогодой комки прошлогодних птичьих гнезд.

– Здесь удобная тропа в обход. Фактория хорошо укреплена, возможно, она уцелела.

Лес обступил всадников, ветви качались на ветру, осыпая людские головы и лошадиные гривы мелкими каплями воды. Там, где стаял снег, чернели проплешины старого мха и сухой травы, усеянные рыжей хвоей, гнилыми листьями и прошлогодними шишками. Связанный и обессилевший Этторе нетвердо держался на конской спине, он то и дело заваливался наперед, поневоле задевая едва зажившую спину Людвига.