– Не вертись, сиди спокойно, ты мне надоел, – проворчал раздосадованный советник.

– Тогда лучше отпусти меня на все четыре стороны – этим способом ты сразу избавишься от обузы.

– Хотя твоя наглость в своем роде совершенна, но не переусердствуй, испытывая мое терпение.

Кевин, которому отчаянно мешали связанные локти, по-птичьи ссутулившись, пожал плечами.

– Раз жить мне осталось только до фактории, то какая разница? Давай, убей меня прямо сейчас, иначе это сделают румийцы. Или отпусти. Я все равно тебе не нужен.

– Ничего, даже безденежному уэстеровскому сержанту можно найти полезное применение.

При этих словах Кевина Этторе передернуло.

– Хочешь пойти по следам Фомы из Марля?

Людвиг покопался в памяти – марльский барон любил выбивать крупный выкуп из узников любых сословий, далеко превышая и их платежеспособность, и меру жестокости, которая считалась допустимой. Сильно приукрашенные молвой, пыточные истории леденили умы.

– Возможно.

Этторе едва справлялся с дрожью, он потерял полтора десятка унций крови, замерз, не понимал, почему его не убили на месте, и находился на грани паники, считая, что попал в руки сумасшедших. Фирхоф уже почти жалел запутавшегося в мрачных предположениях пленника, но ему было выгодно держать уэстера в страхе и неуверенности.

«Он тоже не может вспомнить лицо церенского императора», – с грустью подумал советник. «Хотя чему удивляться? Этот Этторе наверняка никогда не видел ни Гагена, ни даже императорского портрета. Ему попросту нечего вспоминать, уэстер не был ни в Толоссе, ни, в лучшие времена, при дворе в Лангерташ, жил себе на полуострове, в безвестности, и даже никогда не встречался с Россенхелем. Это своего рода чистый лист – идеальный образец человека, никак не причастного к гримуарам Адальберта».

Лес наконец расступился, поле, покрытое кое-где островками нерастаявшего снега, тянулось до самого горизонта. Торчали косые, черные, лохматые метелки прошлогодней травы. Местность постепенно повышалась, там, где крутой косогор подпирал небо, возле широкой дороги вознеслись почти новые стены средней руки городка.

– Как называется эта местность, Людвиг?

– Нусбаум. Смотрите, государь, все, что было выстроено вне кольца стены, сгорело, но укрепления уцелели. В этом городишке была маленькая румийская фактория, о ней как-то мимоходом упоминал Антисфен. Если повезет, здесь мы сможем отыскать пропавшего кира, возможно, война загнала его за стены. Я надеюсь, румиец знает хоть что-то, что способно пролить свет на историю с ошибкой в гримуарах.

– А если городишко занят противником?