— И вами будут править с Франклина, — сказала Гленда Руфь. — У вас не будет даже тех прав, какие были в прошлом.

— Знаю, — с несчастным видом согласился Хастингс. — Но что я могу сделать? Эта революция уничтожила наш последний шанс. Со временем Франклин стал бы действовать разумно — я старался быть хорошим мэром для всех. Но вы с этим покончили.

— Не все сторонники Франклина подобны вам, Роджер, — сказала Гленда Руфь. — И не забудьте об их военной политике! Они втянут нас в свои замыслы, и со временем нам придется воевать с самим Совладением. Полковник Фалькенберг может рассказать вам, каково стать жертвой карательной экспедиции СВ!

— Боже, не знаю, что делать, — жалобно сказал Роджер.

Фалькенберг пробормотал что-то такое, что остальные не расслышали, потом сказал:

— Гленда Руфь, прошу меня простить, но нам с майором Севеджем нужно обсудить кое-какие административные проблемы. Был бы рад, если бы вы присоединились к нам за ужином в офицерской гостиной в девятнадцать часов.

— Ну… спасибо, Джон. Мне очень хочется, но я должна вечером встретиться с другими делегатами. Нам, может быть, все-таки удастся выиграть завтрашнее голосование.

Фалькенберг пожал плечами.

— Сомневаюсь. Если не сможете выиграть, сможете задержать голосование?

— Может быть, на несколько дней, но зачем?

— Это может быть полезно, вот и все. А когда покончите с политиками, присоединитесь к нам?

— Спасибо, да. — Идя по плацу к своей квартире, она думала, что очень неплохо бы узнать, что обсуждают Фалькенберг с Севеджем: «Вряд ли это административные проблемы… какая им разница, что решит Совет?»

Она с нетерпением ждала новой встречи с Джоном, и это ожидание заставляло ее испытывать чувство вины. «Что этот человек значит для меня? Он красив, широкоплеч, военная выправка… вздор. Что бы ни говорили антропологи, я не верю в атавистическую привлекательность воинов. Почему же я хочу быть с ним? — Она отбросила эту мысль. Есть гораздо более важные темы для размышлений. — Что будет делать Фалькенберг, если Совет проголосует против него? А что буду делать я?»

Фалькенберг пригласил Роджера Хастингса в свой кабинет.

— Садитесь, пожалуйста, господин мэр, Роджер-неуверенно сел.

— Послушайте, полковник, я бы рад помочь, но…

— Мэр Хастингс, что предпочтут владельцы промышленных предприятий Алланспорта: половину работающих предприятий или полностью неработающие?

— Что это должно означать?

— Я гарантирую защиту литейных и плавилен за право на половину собственности. — Когда Хастингс изумленно посмотрел на него, Фалькенберг продолжил: — А почему бы и нет? Все равно Силана захватит половину. Если мой полк будет совладельцем, я смогу его остановить.