«Еще бы лыжные палки, — с нахлынувшей вдруг бесшабашной веселостью подумал он, — и хрен вам меня догнать!» Он попытался задавить в себе эйфорию уверенности в безусловную удачу — ни к чему хорошему она во время бегства не приводит, — но ничего не получилось. Безумно хотелось верить, что все уже позади, потому ничего он с собой поделать не мог, хотя знал, что именно в такие моменты агенты теряют бдительность и попадаются на самых элементарных вещах.

Почти так и вышло. Внезапно он споткнулся о торчащий из земли металлический прут и полетел вперед, из-за приступа эйфории не успев сгруппироваться. Все же рефлекторно выставил перед собой руки, но, не прикрывая, как учили, голову, а вниз, инстинктивно ожидая встретить землю. Руки таки коснулись земли, но Полынов этого уже не ощутил, поскольку на мгновение раньше голову «встретила» монолитная бетонная стена.

Сознание возвращалось медленно, балансируя между реальностью и небытием толчками крови в голове. Затем возникла боль и, нарастая, постепенно вывела Никиту из обморочного состояния.

Полынов открыл глаза, но ничего не увидел. Перед глазами стелился серый туман, будто он рассматривал мир через расстроенную оптику. Никита оперся о землю дрожащими руками, с трудом, преодолевая слабость, перевернулся на спину, приподнялся на локтях. И снова ничего не увидел. Окружающее пространство плыло, двоилось, троилось, в ушах шумело, в висках пульсировала боль.

Только сейчас Никита понял, что лежит в грязи, а сверху на него сыплется мелкий, моросящий дождь. Он осторожно повел головой, коснулся затылком чего-то твердого и чуть снова не потерял сознание от острой боли. Прикрыв глаза, он протянул руку, нащупал позади себя бугристую бетонную стену, подтянулся на локтях и сел, опершись о нее спиной.

Казалось, это движение отняло у него остатки сил, голова закружилась, стало поташнивать. Но вместе с тем появились мысли, и Никита попытался проанализировать свое состояние. Странный получился анализ, словно сознание существовало отдельно от тела и бесстрастно наблюдало за ним как бы со стороны. Будто удар головой о стенку вышиб из тела душу, и она теперь с явным неудовольствием рассматривала свою искалеченную бренную оболочку, решая, возвращаться ей назад или нет.

Все симптомы сотрясения мозга налицо. Только этого и не хватало! Никита ощутил в голове точечные покалывания, и воображение мгновенно нарисовало картинку, как в тканях мозга начинают вылупляться личинки нематоды. Нет уж, шалишь, рановато! Есть у него еще как минимум дня три до окончания инкубационного периода. Три дня, за которые он обязан, не взирая ни на что, выбраться из Каменной степи. Если хочет остаться жить. А жить хотелось.