Никите сразу стало понятно и кто такой лейтенант, и его роль. Что-то типа ординарца при полковнике. Посыльный для мелких поручений. Может, впервые в жизни облеченный особыми полномочиями, решил самолично диверсанта задержать. Геройство ему, видите ли, проявить захотелось, крест на грудь заработать. Дурак! Крест тебе на могилке поставят… Что ж, спасибо Федорчуку за такой «подарок». Планируй операцию захвата сам полковник, Никите бы так легко не выкрутиться — второй раз, как с миной в самолете, Федорчук промашки б не совершил. Знал он теперь, кто такой Полынов, и счастье Никиты, что полковника в Москве другие дела задержали.

Только теперь Полынов позволил себе посмотреть в сторону входа, откуда появился лейтенант. Так и есть — никто бесшумного штурма вагончика не устраивал, а была самая элементарная засада во второй шлюзовой камере, со стороны тамбура запертой на висячий замок. Сидел там Стародуб, слушал его разговор с Петрищевой, наблюдал в какую-то щель, выбирал подходящий момент для ареста. Вот, значит, какой подвох все время чувствовал в лаборатории Полынов… Одно было непонятно — на основании каких-таких данных лейтенант вычислил, что Никита заявится именно этой ночью? Что-то на прозорливость эфэсбэшника не похоже — слишком уж топорно он засаду организовал, хотя именно «топорностью» и провел Никиту. Неужели Антипов оказался стукачом? Если так, то артист он великий…

— Николай Фомич, поделись-ка секретом, — напрямую спросил Никита. — Каким образом догадался, что я появлюсь здесь именно сегодня?

Честно говоря, ответ его не особенно интересовал. В голове лихорадочно прокручивались варианты отхода. Из любой ситуации можно найти выход, совсем другое дело в степени риска. Сейчас шансы выбраться живым из лаборатории сводились практически к нулю, но пустить себе пулю в лоб он всегда успеет. Каким бы плотным кольцом не окружили спецназовцы вагончик, а шанс, хоть и мизерный, имелся. На его стороне ночь, гроза, ливень…

— Особого труда не составило, — равнодушно пожал плечами Стародуб. Надо отдать ему должное, самообладания лейтенант не потерял. — Когда мы выяснили, с кем конкретно имеем дело, то подняли архивы КГБ и нашли личное дело Полынова Никиты Артемовича. «Умен, хладнокровен, — процитировал он, — и в то же время дерзок. При решении оперативных задач действует нетривиально, форсируя события и стараясь опередить предполагаемые контрмеры условного противника». Честно скажу, для меня лично вероятность твоего появления у нас сегодня ночью казалась ничтожно малой, но на всякий случай мы подготовились. Должен признать, что преподаватели в спецшколе дали тебе весьма точную оценку.