Краем глаза он ухватил в стороне взмах чьей-то руки и рывком повернул голову. За крайним столиком, в вольготном одиночестве, развалился громоздкий рыцарь, выряженный с вызывающим великолепием, и небрежными, хотя и приветливыми жестами подзывал Эрика к себе. Молодое лицо нахала лучилось надменностью чистокровки, а на грудном панцире блистала эмблема Спрутов — могучего рода бездарного императора, ныне свергнутого.

Усмехнувшись, Тигр нехотя подсел к столику рыцаря.

— Ну вот, — хмыкнул тот. — К эдакому угощению, — кивнул он перед собой, — да приятного собеседника — чего еще желать?.. Разве только зрелища, но ведь и оно уже на подходе.

— Похоже, вы здесь не впервые?

— Да заглядываю изредка, — подтвердил Спрут. — Я ведь давно слоняюсь по этим местам. — Он вдруг рассмеялся и похлопал себя по груди: — Не обманывайтесь этим — с родичами я разругался вдрызг, а так нарядился уже после бунта, в пику нынешним стервятникам.

Рассеянно кивая, Эрик высматривал среди разномастных гостей одиночные фигуры загорцев. По сравнению с имперцами и столичной знатью на тех было меньше пластика и больше металла, и в полном облачении они походили на вздыбившиеся вездеходы, хотя без доспехов выглядели бы куда изящней большинства снежных огров. Однако под любым латным грузом загорцы перемещались с завидной легкостью, а значит, силой их не обделили.

— Ишь ты! — Спрут показал головой на центр сумеречного зала, где, посредине просторного танц-круга, из пола вырастала стальная фигура. — Сам Кэй, наследник здешнего Главы, — впервые его вижу тут.

Тигр сузил глаза, вглядываясь в застывшее лицо юного царевича — с правильными, мелкими и словно бы сглаженными чертами. Поверх пластикового шлема был наклеен пышный парик, составленный, по словам Олта, из скальпов убитых врагов. Мертвая кожа постепенно стягивалась к макушке, высвобождая место для новых трофеев, и с возрастом парик превращался в устрашающую копну, требовавшую специального ухода.

Платформа наконец остановилась, наследник шагнул вперед, и сразу его лицо будто включилось, озарившись безупречными учтивостью и радушием. Подсев к ближнему столику, он оживленно заговорил со своими гостями — видимо, самыми влиятельными из окрестных вождей.

— Ну наконец-то! — вдруг воскликнул молодой Спрут, плотоядно потирая ладони. — Ах, мои чародейки, мои прелестницы!.. Ну почему мы сидим так далеко?

Та же платформа уже доставила на танц-круг стайку улыбающихся девиц, окутанных до колен лишь собственными пушистыми волосами и возбужденно переминавшихся на смуглых ногах, будто юные кобылки перед стартом. Затем по залу прокатился медленный гром, продолженный властным ритмом — гулким и мощным, словно содрогались сами стены. Слаженной вереницей девушки заскользили по краю площадки, поочередно взмахивая руками, лишенными даже браслетов. Прошло немного времени, и Эрик заметил, как завороженные редкостным зрелищем огры покорно раскачиваются в такт колыханиям обольстительных танцорок. Железные волны расходились от уязвимого центра все шире, и даже в себе Тигр ощутил потребность подключиться к общему ритму.