Она разжала ладошку. Помятый и изломанный, в ней лежал маленький пион. Почти все лепестки оторвались.

— Я подобрала с катера. Я суеверная.

— Молодец, — шепнул я и поцеловал. — Я тоже. Очень — Я имел в виду вовсе не суеверия, и она поняла.

— Время, Лелик? — сказал, обращаясь к водителю, Хватов.

— Поспеваем за три минуты до отхода, шеф. До отправления то есть.

— Вот так вот. А то — «отхода». Отходят знаешь куда?

— Эй, Мишка, ты куда нас все-таки везешь?

«Понтиак», показалось, еле втиснулся в узкий низкий тоннель под Водоканалом. Я подумал о том же, о чем думал всегда, когда прежде доводилось проезжать этот короткий, быстро ныряющий и быстро выныривающий, залитый желтым светом отрезок, находящийся и под землей, и под водой одновременно. Мне представился белый пароход, самоходная баржа «река — море», еще какой-нибудь многометровый многотонный шкаф, величаво проплывающий, как в огромной ванне, у нас над головами.

На узком участке дороги вдоль Ходынки, Тушинского поля всегда было много машин.

— Одевайтесь живей. — Хватов кинул нам пакеты В них были неновые походные куртки-энцефалитки на «молниях», резиновые сапоги. Обувь пришлась впору. Хватов надел такую же. Мы свернули к Тушинскому автовокзалу. Даже не автовокзал это, просто станция пригородных автобусов. Общую идею я теперь понял. Но вот смысл?

— Ну а смысл, Миша? Ну, доедем мы в область, до самого места даже доедем, там-то все равно кто-то есть? Прямо в руки прибудем.

— Меня, сатирик, Мишей только бабы зовут. А Мишкой — только шеф. Михаил Иванович меня устроит. Как в русских народных сказках.

— Как всесоюзный староста Калинин.

— Тебе шеф что про не те, какие надо, руки говорил? — проигнорировав мое замечание, сказал Хватов. Он застегивал «молнию». — Ты так из города вырваться хотел. Вон, опасаешься, что за-ради тебя входы-выходы позапирают.

— У тебя с шефом некробиотическая телепативная связь? Вы незримо присутствуете друг подле друга?

— Иди-ка ты, сатирик… Ты просил, чтобы как в кино, вот я тебя как в кино и вывожу. Самым незаметным способом. Демократически, на автобусе. В гуще народных масс.

«Понтиак» стоял укромно, и если кто и обратил внимание па вылезших из богатой машины трех скромных туристов, то таких было не слишком много. Я не мог не отметить со всем уважением постановку дела: здесь нас тоже встречали. Хватову были переданы билетики — три белых квадрата, он подхватил рюкзак и указал мне на другой. Их сторожил тот же парень, что передал билеты. На долю Жени пришлась наша сумка. Парень буркнул:

— Автобус — вон тот. — И добавил что-то. И пропал в толпе.