Ване пришлось оправдываться, что он крайне не любил.

– У меня сестра-двойняшка есть. Та действительно с косичками ходит.

– Нет, – Удушьев покачал головой. – Это ты был. Что-то здесь не чисто.

Дело принимало совершенно нежелательный оборот и, стараясь как-то разрядить обстановку, Павианыч сам перешёл в наступление.

– Я замечаю, тебя в последнее время глюки стали посещать, – заявил он. – Надо меньше травку курить.

– Это ты кому? – Удушьев вперился в Павианыча.

– Тебе, кому же ещё… – старик слегка осёкся, что для него было как-то нехарактерно.

– Я думал, ему, – в голосе Удушьева появились зловещие нотки, – вы же свояки… Имеешь полное право указывать. А меня не касайся. Ты мне – никто. Понял?

– Понял. – Павианыч закашлялся, словно костью подавился. – Ты, Филя, только не нервничай. Вспомни, как дело было. Вы, наверное, отправились с Марадоной в город погулять?

– На гоп-стоп мы отправились, – с поистине детской непосредственностью сообщил Удушьев. – Кумар совсем задолбал. А в карманах ни шиша.

– Это когда было – зимой, летом?

– Осенью. Рано темнело.

– Ну и как, пофартило вам?

– Нет.

– Мало взяли?

– Вообще ничего не взяли, – неприятные воспоминания заставили Удушьева оскалиться. – Ещё и газом нас угостили. Чуть проморгались.

– Что потом было?

– Потом в какой-то двор зашли. Старика там увидели. Прогуливался. Одет прилично. Решили взять на абордаж.

– Он там один прогуливался?

– Один. А иначе чего бы нам суетиться…