– А подробнее нельзя?

– Можно. Когда мы к фонарю подошли, который у подъезда горел, Марадона у меня иголку выпросил. Стал рассматривать. У него шалава в Хотькове имелась. Наверное, ей хотел подарить.

– Ты что в это время делал?

– Чуть вперёд прошел и присел. У меня шнурок развязался.

– Долго он иголку рассматривал?

– Недолго. Выругался и говорит: «Никакое это не рыжьё! Да и брюлик не брюлик! Обули нас в лапти, как последних мазуриков!» Вот тогда всё и случилось!

– Что случилось? Яснее выражайся.

– Слышим, старик нас окликает. Вроде у него ещё что-то есть. Марадона сдуру в ту сторону повернулся. Тут его и шваркнуло. Кровь аж до меня долетела, будто дождик теплый.

– Ты выстрел слышал?

– Не помню… Нет. Только хлопок. Как в ладоши.

– Тебя, значит, осколки не задели?

– Не было никаких осколков. Я бы услышал.

– Как ты повёл себя дальше?

– Как-как… К Марадоне бросился. А у него вся грудь разворочена. Дырка с колесо. Дым валит. Сгоряча я его на себе ещё через два двора пёр. Потом собаки начали брехать. Гляжу – не дышит. Бросил его в каком-то закоулке.

– Того старика ты уже больше не видел?

– Видел.

– Когда?

– Каждый раз, как накурюсь хорошенько. Приходит, сволочь, и свою иголку в меня втыкает.

– Где всё это произошло?

– В городе.