Петрович осекся. Сторожевики больше не смеялись. Они смотрели на него с жалостью.

– Говоришь, из Ширы пешком пришел, – изрек Туф и похлопал его по плечу. – Ты не переживай. Дорога дальняя, трудная, мало ли что почудится…

– Да правда же, клянусь вам, чем хотите!

– Все нормально, муммо! Ты отдыхай. Все будет нормально.

* * *

Как-то очень быстро, всего за полдня, Петрович обжился на заставе. Уже назавтра он бодро бегал за водой, чистил овощи и таскал ведра с углем для кухни. Настроение было не то чтобы радужное, но все-таки небезнадежное.

В это время обитателей заставы насчитывалось всего-то десятка два – дежурная смена и обслуга. Основная часть сторожевиков разъехалась по патрулям, либо сопровождала караваны. Работы было немного, жизнь представлялась по-санаторному праздной.

Петрович чувствовал, что и в голове у него устанавливается какой-то прежний порядок – добрый, спокойный и деловой. Раньше, когда за стеной выли ночами адские чудища, об этом и речи идти не могло. Прошлое казалось жутким сном, после которого просыпаешься со вздохом облегчения.

Его по-прежнему грызла мысль про Гостиницу и адские опыты под землей. Петрович волевым усилием гнал эти переживания прочь. Он справедливо полагал, что это совершенно не его ума дело.

…После чудесного обеда Петровичу поручили ответственное задание – оттащить за территорию, в помойную яму, бак с очистками и объедками.

Бак был легкий, Петрович сделал все шутя. Вытряхнув последние кусочки, он уже собрался возвращаться, как вдруг взгляд зацепился за что-то там, на дне ямы.

Он даже встал на колени, чтобы получше рассмотреть.

В метре от него, среди прелой кожуры, костей и старого тряпья, лежала самая обычная, заношенная и потрепанная кроссовка «Найк».

Обратно Петрович несся как ветер, чуть не забыв про бак. Возле ворот он увидел Туфа, тот по обыкновению весело болтал с двумя приятелями-сторожевиками.

– Слышь, а это у вас откуда? – Петрович потряс в воздухе кроссовкой.

– А что это? – Туф пригляделся и поморщился. – Понравилось? Ну, носи на здоровье!

И все трое беззлобно расхохотались.

– Откуда это тут? – чуть не плача повторил Петрович.

– Да откуда ж нам знать, муммо? Мы за всякий хлам в помойке не в ответе.

– От людей осталось, – припомнил один сторожевик. – Были у нас тут двое…