— Ты не тонх… Тогда кто ты? — У Гарпера моментально пересохла гортань. Ещё бы — оно читало его мысли! Хорошо ещё, что Питеру просто некогда было особо думать, а то прочти незнакомец в его голове такое…

Впору было бы от него, оскорблённого и разобиженного, отстреливаться.

"Вот дьявол, это досадно, что мои мысли для него как на ладони…"

В коридоре раздался хриплый то ли смех, то ли кваканье:

— Я не всё время держу сознание открытым для чтения твоих примитивных рассуждений, о несовершенный и слабый, — и неизвестный резким движением головы вдруг сбросил с неё капюшон.

— Я уже представился, мне кажется. Клоффт, если ты подзабыл…

Гарпер испуганно отшатнулся. Сердце в один скачок разогналось до максимально возможных оборотов, и ледяная испарина пронзила его разом заколовшее во всех порах тело. Он с трудом удержался, чтобы не рвануть до отказа рукоять регулятора…

И было от чего.

Острая и влажно блестящая, с высоченным теменем и пирамидальной макушкой, голова, увенчанная по линии лобной доли — от голых и массивных надбровных дуг до самой верхней точки темени — тонкой полоской коротких и жёстких подобий толстых волос. Цвета антрацита. Расширяющиеся резко в стороны от височных долей сильно пульсирующие кожистые припухлости, от которых в сторону впавшей переносицы тянулись многочисленные жилистые нити, образующие подобие носа с крупными круглыми отверстиями дыхательных каналов, смотрящих на мир почти прямо, как проёмы электрической розетки. Их края непрестанно шевелились, и было едва заметно, как в глубине головы существа сходились и расширялись при крайне редком дыхании две мягкие и толстые мембраны…

Казалось, незнакомец насмешливо наслаждается произведённым эффектом, так и сяк поворачивая перед Питером свою необычную голову. Надо думать, с чувством юмора у него всё было в полном порядке. Потому как его неширокий впалый рот, окантованный рваными хрящевинами наподобие изломанного и истертого пластикового канта старых спортивных сумок, обнажал в усмешке два ряда длинных и острых, как пилы, трёхгранных — тонких и серых — зубов. Ушные раковины у этого гуманоида практически отсутствовали, — их заменяли два небольших пельмешка тугой зелёной же плоти, приютившихся чуть ближе к затылку, чем это устроено у человека. Над ними чернели два крохотных слуховых провала, под углом вверх уходивших в череп.

— По вашим меркам, мой друг, я ещё довольно молод и привлекателен, не так ли? — монстр вопрошающе уставился на Питера яркими оранжево-белыми глазами с чётко выраженными кровавыми прожилками. Именно от этих глаз, огромных треугольников со слегка скруглёнными краями, самым длинным своим углом тянувшихся к «вискам», и не отводил сейчас взгляда шокированный Гарпер. Они внимательно изучали его, словно завораживая своим беспрестанно перетекающим, как в брюшке у светлячка, содержимым, то вспыхивая неудержимой "химической реакцией", раскаляясь почти добела. То притухая до состояния и цвета остывающего на наковальне металла. И тогда Питеру казалось, что на доли секунды он видит на них тёмные, рваные пятна окалины…