И в новой яркой вспышке будто раскалившегося при этом добела воздуха тонхи с оледеневшими душами могли видеть, как во все стороны из фигурок людей полетели красные брызги. Тут же, словно облако с бешенным усилием сдавило слабые тела, они «запылили» кровавой росою, как если б это водяная пыль поднималась кверху в бездонных ущельях, куда с огромной высоты летят водяные валы…

Будто из гигантского пульверизатора кто-то окроплял поверхность испуганно задрожавшей земли. Из щупалец с готовностью выплеснулись навстречу этой «пыльце» широченные туманные плоскости, раскинувшиеся огромными листами, наподобие гигантских чаш, в которые и стала опадать питательная капель. Облако будто стремилось не упустить ни частицы драгоценной влаги, и вскоре волокна «тумана» начали приобретать пурпурный оттенок…

Победно и сладостно затрубив из своих глубин, колыхнувшаяся тварь учащённо запульсировала, как насыщающийся монстр, и тонхи готовы были поклясться, что видели, как по тонким жгутам её «рук» потянулись в глубь центрального образования почти прозрачные, дымчатые струйки вишнёвых жидкостей, — то прерываясь, то ускоряясь мощными толчками и взвихряясь в пылевидных клубах по ходу своего движения…

Облако явно питалось. Жрало жадно, остервенело и содрогаясь от невозможности насытиться разом, мгновенно. Пожирало с наслаждением, как бы вознаграждая своё бесконечное терпение, что все эти годы спало в узилище тесного корпуса. Тела несчастных низших таяли, истончались, непрестанно ворочаясь. Словно это были всё ещё испытывающие адские муки, корчащиеся в бушующем пламени сырые лианы. А затем они беззвучно взорвались, разметав по округе безжизненные клочья обезвоженных и ставших дряблыми тканей…

…Тонкий «хвост», тянущийся из Хранилища, почернел и заколебался, словно удовлетворённо виляя. Открывший от изумления, совсем как человек, рот, Наагрэр просто не мог отвести взгляда от этого зрелища. Силы впечатления хватало даже для того, чтобы стойкие ко всему пришельцы по-детски оробели. Никогда доселе этому поколению не приходилось видеть ничего, даже отдалённо напоминающего подобное. Тем временем стенания и уханья питающегося кошмара переросли в довольное ворчание на одной ноте, и окрестности стало заливать призрачным стальным светом. Выпитые им соки сделали его гранатово-серым. Ещё немного покрасовавшись перед своими невольными зрителями, облако начало быстро сокращаться, втягиваясь обратно в исторгшую его ёмкость. И вскоре над урочищем, полыхающим до этого нервными сполохами происходящей трагедии, вновь воцарилась стылая ночь, лишь едва подсвечиваемая мерцанием напряжённого, напитанного статичным электричеством, воздуха…