Лишь природная крепость органов помогла ему пока держаться, балансируя на грани, гораздо дольше многих.

И всё же момент настал. Резко и без переходов. Обделяемый кислородом мозг начинал отказываться разделять реальность и иллюзии на чёткость присущих им граней.

Существо сочувственно обернулось к нему:

— Потерпи, землянин. Мы пришли. — И оно внезапно толкнуло какую-то дверь, перед которой за секунду до этих своих слов резко остановилось.

Краем начинавшего бунтовать сознания Гарпер уловил пространное помещение, в котором стояло угловатое сооружение, сродни массивному пульту. Прямо за ним, как в фантастическом фильме, под громадным приплюснутым колпаком из слегка мутного кристаллического «стекла», во все стороны раскинулась и виднелась почти до отказа заполнявшая его тёмно-бурая масса, весьма похожая на извращённой формы плоский мозг с крупными отверстиями — порами по краям. Которые, будто выброшенный на берег осьминог, пузырились, непрестанно источая и вновь втягивая в себя желтовато-белые слизи. Куда-то вверх, вниз, в стороны, — в каналах из такого же материала, как и "колпак", — тянулись бледно-жёлтые жгуты ответвлений плоти, словно стволовые клетки нервной системы. Время от времени масса совершала могучие волнообразные толчки, будто что-то глотая. По ней пробегала крупная рябь, сопровождавшая некий плотный комок, проскальзывающий через «нервы» к центру. Как если б эта плоть дышала или переваривала пишу. "Дерьмо какое-то", — с каким-то спокойным отвращением подумалось Питеру. В диаметре это "живое сооружение" было никак не менее двухсот пятидесяти метров. И оно непрерывно шевелилось. Неспешно и грациозно, трепыхаясь и студенисто вздрагивая иногда самой своей серединой, словно живой студень от болезненных уколов. По бугристой поверхности субстанции набрякшими фиолетовыми канатами проходили разветвления едва прикрытых подобием прозрачной плевы вен. Трое тонхов, в странных одеяниях подобно поповским ризам, сидели за «пультом», что-то регулируя и переключая. Они недоумённо обернулись на вход, потом разом привстали навстречу вошедшим человеку и Маакуа. "Вопрошающие", — понял Гарпер, — "все в сборе. И что будет делать теперь пришелец?" Тот молча выпростал из-под балахона все четыре руки, совершил головокружительные по скорости и, очевидно, силе, движения, потому как все трое кулями повалились на пол со свёрнутыми шеями. Голова одного, как успел злорадно заметить Питер, широко треснула, и из неё на пол изливалась теперь какая-то мутная погань.

Гарпер озадаченно покачал головой: