Еще плохо то, что нет у Дили альтернативы. Раз уж браши появились, то сейчас, по праву сильного, и инициатива у них. Отступать Дили некуда, разве что метров на сто, к ребятам, обнявшим атомного «крепыша» будто маму родную и затаившимся, поскольку у них кроме мины, способной, но не готовой сейчас, разнести окрестности, да нескольких иглометов, ничегошеньки более и нет. Так что Дили превосходит их не качеством, а ценой жизни. У него в бюджете – слабая возможность продать эту жизнь, вместе со всеми непрожитыми циклами обвязанную одной подарочной лентой, за небольшую разлапистую дырку в броне. Ему есть, чем гордиться, и есть за что умирать, у неизвестной, застывшей речки.
У Дили нет минутки, потасовать колоду памяти, но аналогий в его голове гораздо больше чем у других. Давненько это было, но пользовался он такими или подобными метателями еще в славные, канувшие в бездну вместе с последним летом, дореволюционные времена. Значился он тогда в «желтых смертниках» и главной задачей их мужественной деятельности считался антиполицейский террор. То ли память его путала, то ли полудетская, молодцеватая удаль придавала делу бравады, но казалось ему из сегодняшнего застоявшегося холода, что ночи тогда были короче, иногда, бывало, хочется, в момент ухода от погони после рейда, чтоб продлилась та ночка славная подольше, прикрыла крылом – ан, нет. И еще думалось ему, что как-то попроще получалось сваливать залпом в кювет шестиколесные полицейские мобили, и потом резать горло уцелевшим «белым каскам». И как-то получалось, что, вынимаясь из пыльных ящичков памяти и ставясь рядышком с четырехгусеничными «поросятами» брашей, те, жиденько бронированные мобили Имперской полиции, сразу стирали позолоту с былых юношеских подвигов. А иногда, даже вредная мыслишка мельтешила, стоило ли тогда кюветы засорять горелыми кузовами, если вместо них явились двухсоттонные монстры, которым что кювет, что дорога, никакой разницы в скорости хода, разве что клиренс сменить, либо вообще средние гусеницы под брюхо спрятать. Но, действительно, вредные то были мысли, и задавливал их Дили без суда и следствия. Да и прущий на него, шарящий в окрестностях прожектором враг, толкал, загонял в лузу тутошнего, срочного героизма. И потому Дили не шевелился, а внимательно пялился в прицел. Может быть, по праву начальника маленькой группы это считалось не его делом, но он знал, что умеет пользоваться ракетным метателем лучше всех.
Давали ли такие рассуждения дополнительные шансы?
77. Пассивный метод
77. Пассивный метод