А браши занимались совсем другими обязанностями. Не было им дела ни до Дили, ни до состоящей при нем компании. Безусловно, если б на «Сонном ящере» ведали об их существовании, а тем более о том, чем они занимались, то тут, разговора нет, может, и гига-снаряд бы не пожалели, хотя скорее, тех же «Циклопов» хватило бы с лихвой. Раскатали б мстителей вместе с вымерзшим кустарником, или так бы пальнули из огнемета, что застывшая река пробудилась бы от летаргии. Однако они знать не знали, что Дили с ракетным метателем где-то поблизости, а потому спокойно вершили порученную командованием, и прочувствованно важную для всех работу. Какая работа могла в настоящее время заинтересовать личный состав «горы» так, что они добросовестно ее исполняли, подвергая себя риску попасть под периодически являющиеся с неба фугасы – ведь под активно-пассивной броней гига-танка много уютней? Какой ратный труд привлек их так, что сопровождать и присматривать за процессом хватило совсем небольшого количества друзей Честного Меча? Труд тот касался самого важного момента, а именно, желания жить!

Пока летящие в ущелье снаряды удавалось перехватывать, или они уверенно творили недолеты с перелетами. Но ведь понятно, что вечно так происходить не могло. Когда-нибудь явится из стратосферы особо точный, и одновременно везучий, «подарок», или совсем неточный, но с досыта нашпигованным каким-то из видов уранидов нутром. Лучшим для выживания вариантом, разумеется, являлась бы активность, то есть обстрел далекого «Крикливого аиста». Но поскольку на «Ящере» все еще процветал «махровый саботаж» и его последствия, то с активностью покуда повременили. И приходилось, по наушению, практически отстраненного от генеральства, но все еще значимого в качестве эксперта, Тутора-Рора, использовать методы пассивные.

В настоящий момент из трюмов «Ящера» выехал в свет очередной «колокольчик». Помнится вначале, по прибытии в Скупую долину, о них как-то забыли, казалось, что война с технически продвинутым противником оставлена навсегда. Сейчас выяснилось, что это совсем не так. Поэтому теперь оставшимся экипажам «колокольчиков» опять вернули, потихонечку задвинутые привилегии, даже «Саблезубую» выдали, хотя все ее запасы находились под неусыпной охраной вооруженных тяжелыми пехотными иглометами учеников Честного Меча.

Однако кое-что в жизни изменилось. Теперь экипажи «колокольчиков», возвращенные на боевые тренажеры со всяких народнохозяйственный работ, не желали умирать с улыбкой. Раньше, пока было принято, как-то само собой подразумевалось, что за большую и далекую отчизну вполне таки можно. Тем более, прилагались привилегии семьям, вписывание золотом в почетные выпускники броне-акадений и все такое прочее, а вот теперь, когда надо всего лишь за остатки родного экипажа и отдельный, отбившийся от братьев по оружию гига-танк – как-то не выходило. Не то, что с улыбкой не выходило, а вообще как-то не клеилось. Может, сказалась тщательно отслеженная судьба тех экипажей, которые уже не вернулись? Ведь до этого, в период учебы искусству вождения и на уроках расового воспитания, все выглядело несколько теоретически. А тут раз, и действительно – ушли на задание, хряпнув «Саблезубой», и более обратно не воротились. И даже не то, что просто не воротились, а ищи свищи укативший «колокольчик». Хоть болт от него найди?! Ни болта, ни винтики, ни запеченной крошечки брони, ни косточки, ни частицы затылочной крышки, не говоря о том, что под тою крышечкой трепыхалось, плюхалось водянистостью. Воронка – двести на двести, в глубину – сто; ближайшие двадцать циклов лучше не ходить, а еще пятьдесят грибочки, там растущие, не кушать.