Объевшиеся и разомлевшие водители ушли, благодаря хозяйку и неумело крестясь на образ, отец Николай размашисто благословил их в дорогу, одновременно за руку удерживая Павла, собравшегося последовать за ними.

— На, — сказал он, когда гости вышли за дверь, и протянул Павлу тетрадь. Обычную общую тетрадь в коленкоровом переплете, при советской власти стоившую сорок восемь копеек.

— Это что? Чекалин усмехнулся:

— Инструкция «Как построить дворец и разрушить город». Бери. Тебе нужно будет. Наверно.

— Может, не стоит?

— Может, и так. Но все равно бери. Считай — подарок. А от подарка отказываться грех. И возвращайся. Прочтешь — поговорим. Только никому чужому, ладно? Сам там прикрой. Я свое снял.

— Да, Павел, приезжайте, — подхватила вездесущая Ирина. И напористо спросила мужа: — Ты телефон-то свой догадался дать?

— Ох, мать!

С Павлом водители чувствовали себя куда свободнее, чем с батюшкой, но даже в кабине своего грузовика спросили у него разрешения закурить. А когда задымили втроем, то и вовсе расслабились, разговор завязался, кто да откуда. К удивлению, мужики были не из Питера, как вначале подумал Павел, а аж из Калининграда, везли сюда растаможенный груз, полученный в порту: «Какие-то деревяшки». За всю дорогу с ними Павел так и не заглянул в тетрадку. Расстались почти дружески.

Обуреваемый нетерпением, на Ленинградке, напротив поста ГАИ, Павел остановил громадный черный джип с московскими номерами. Уже подходя к нему, заметил удивленное лицо милиционера на той стороне трассы.

Даже беглый просмотр записей позволял увидеть, что делались они на протяжении длительного времени. Может быть, не один год. Конечно, это нельзя было назвать, скажем, «Учебник для начинающего волшебника». Уровень не пэтэушный. Но уже на подъезде к Солнечногорску Павел сумел создать бутылку пива. Правда, при этом в поле, справа по ходу движения, как будто кто-то взорвал гранату. С некоторым удивлением он должен был признать, что Чекалин, гениальный маг.

Домой он заезжать не стал — зачем? Решил сразу ехать в офис. Двое парней, один — директор фирмы, другой, тот, что за рулем, — помощник депутата, категорически отказались от денег, сказав, что земля круглая.

Тетя Люся, зло шаркавшая шваброй в холле, увидев его, от удивления не выдержала. Впрочем, задержки в комментариях у нее никогда не наблюдались.

— Ну срань господня.

— Здравствуй, теть Люсь. Петрович у себя?

— А-то. Прямо вместе с мылом.

— С каким мылом? — не понял Павел.

— Которым зад смазывают, когда его наказывают. Он понял, что сельская идиллия закончилась. Наступили московские будни.