– На вашем месте я бы этого не делал.

– Это почему? – Петровский развернулся.

В нескольких шагах от старшего сержанта стоял высоченный дядька с непокрытой головой. Лицо его выглядело идеально правильным, словно у киногероя, светлые глаза смотрели холодно, белый плащ свисал до земли. Петровский нечасто встречал людей откровенно габаритнее себя, но тут был именно такой случай.

И как этот кабан подошел бесшумно? С неба свалился?

– А потому, что в данный момент на этой территории проходит операция под нашей юрисдикцией, – скучным голосом сообщил дядька и вытащил из кармана плаща удостоверение с аббревиатурой «ФСБ» на корочках.

Петровский присмотрелся к документу, прочел: «Краузе Виктор Генрихович, майор», и подумал, что эфэсбэшник похож на эсэсовца из фильма про войну: ледяной взгляд, внешность истинного арийца, да еще и фамилия…

– Вас понял, – буркнул он. – Помощь не нужна?

– Спасибо, но мы справимся сами, – отрезал майор. – Да, до шести утра вам лучше объезжать площадь Лядова стороной. Насколько я знаю окрестные улицы, это вполне возможно.

– Постараемся, – ответил старший сержант, кивнул эфэсбэшнику и зашагал обратно к машине.

В голове теснились мысли: что за операция ФСБ посреди ночи в центре большого города? Для чего им экипаж «тринадцатой»? Что за хрень взорвалась на телевышке, и почему тут не было никаких майоров в тот момент, когда он пытался разобраться с толпой?

Ситуация выглядела очень странно.

– Ну, что? – спросил ежившийся от нетерпения Нигматуллин, когда Петровский залез в «Волгу».

Старший сержант ввел напарника в курс дела.

– Муть какая-то, – сделал вывод прапорщик. – Что делать будем? Начальству доложим?

– Оно должно знать. – Петровский еще раз посмотрел на «тринадцатую», из которой так никто и не выбрался, хотя не видеть коллег экипаж Семенова не мог. – А если нет, то лучше ему и не знать. Если что – мы ничего не видели и не слышали. Разворачивай, двинем в объезд.

Для старшего сержанта это была очень длинная речь, и очень убедительная. Кроме того, командир всегда прав, поэтому Нигматуллин принялся делать то, что умел лучше всего – крутить руль. До самого утра они катались по участку, больше всего на свете боясь того, что последует вызов на площадь Лядова, а затем неминуемый разбор – «почему прошляпили?».

Вызовы были, но по другим поводам: муж бросился на жену с топором, шум у шинка на Малой Ямской…

Когда часы показали шесть тридцать, Петровский прокашлялся и заявил:

– Поехали туда. Посмотрим.

Куда «туда», объяснять не потребовалось.