— Это лейтенант Капустян. Я только что подъехал к вашему дому — разминулся с машиной Серого. Вы в курсе, что она здесь была?

— В курсе.

— Тогда — ладно. А я тут приехал, на стоянке напротив первого подъезда. Жду.

— Я тебя вызывал?

— Мне Руслан сказал... старший лейтенант Лютый, чтобы я прибыл и оставался. А подполковник Осокин мне говорил, что теперь моя служба — быть возле вас.

— И докладывать полковнику Петренко, — мстительно напомнил Влад.

— Да, — не стал возражать Капустян. — Но он на звонки все не отвечает. Может, к нему нужно будет заехать?

— Как ты себе это представляешь? Приезжаешь со мной, чтобы доложить о результатах наблюдения за мной же? Ладно, мы выйдем с Богданом через пятнадцать минут. Поедем на улицу Иванова, школа номер пять. Знаешь, где это?

— Знаю. Жду.

* * *

Тело мальчишки уже давно должны были отправить к патологоанатому, но Серый орал до хрипоты, замахнулся на некстати подвернувшегося капитана, дозвонился-таки до какого-то генерала, и все оставили, как было, до приезда Влада.

Сержанта поставили с зонтом над телом мальчишки, чтобы хоть как-то соблюсти приличия по отношению к мертвому телу.

Дождь лил не переставая, руки у сержанта затекали, и он то и дело перекладывал зонт из одной в другую. Когда дождь вдруг из прямого становился косым, сержант реагировал не слишком быстро, и капли попадали на лицо мальчишки. И по бледным щекам катились слезы.

Крови почти не было, нож впился в грудь по самую рукоять и даже немного вышел сзади, между лопатками.

Мальчишка шел в школу, до нее оставалось всего метров двадцать, когда, перейдя через дорогу от продовольственного магазина, почувствовал сильный удар в грудь. Это было последнее, что он почувствовал. Еще не упав, только оседая на мокрый асфальт, мальчишка уже был мертв.

Даже улыбка не успела сойти с его лица.

Рукоять у ножа была обычная, деревянная, крашенная в коричневый цвет, куртка у мальчишки была ярко-синяя, так что коричневое пятно на синем было видно отчетливо. Даже без небольшого потека красного цвета.

Свидетели запомнили только, как мальчишка упал — люди на перекрестке были, и ученики школы, и взрослые, провожавшие детей и просто шедшие на работу. Но кто ударил ножом и как он это сделал — никто вспомнить не мог.