— Да, мужики, что-то мы и вправду расслабились на дорожке-то, — озираясь по сторонам, сказал Бешеный. — Двигаем отсюда пока тут тихо. — И несколько раз провернул в руках, блеснув длинными лезвиями, ручки своих мачете.

— Тюрьма, Беш, садитесь, подброшу вас к вашей «Монстрятине» — пригласил Борода, выпрыгнув на гусеницу бронемашины и протянув руку Стахову.

Габаритные огни «Монстра» оттуда казались всего лишь маленькими, мерцающими искорками, словно те, что были в глазах проклятого, «Чистильщиковых» же не было видно практически вообще.

— Да, будет неплохо, — согласился Тюремщик, и вскочил на машину без помощи Бороды.

По пути обратно, они все трое сидели на холодной броне. Стахов мог, конечно, залезть внутрь, заняв еще с Яготина дружелюбно предоставленное Бородой место командира экипажа в башне, но чертова солидарность пробивалась как сорняк сквозь асфальт, даже сейчас, когда он с Тюремщиком остался, казалось бы, далеко не в самых лучших отношениях, и натянутые между ними струны все еще продолжали звенеть, грозя порваться в любой момент. Тюремщик же, хоть и сидел к комбату спина к спине, будто чувствовал на себе его полный укоризны взгляд, отчего краснел, как юнец в стриптиз-баре и час от часу ловил себя на мысли, что все еще продолжает умственный спор с ним, угрожая, доказывая что-то или оправдываясь.

До «Монстра», впопыхах остановленного под углом к краю проезжей части, словно для того, чтобы не создавать помех для других участников дорожного движения, оставалось около двух десятков метров, когда двигатель «Бессонницы» начал чихать и давать перебои. Машина пошла рывками, словно растолстевшая лягушка, и тут же начала замедляться до полной остановки. Заглох двигатель. Погас головной свет.

Крышка люка над водительским отсеком со скрипом откинулась назад и над проемом показалось чумазое лицо Змея. Оглянувшись, он окинул троих сталкеров недовольным взглядом, будто если бы их здесь не было, машина не поломалась бы, и те, будто поняв намек, спрыгнули на дорогу.

— Топливный, — сказал он, не обращаясь к кому-либо конкретно. — С-сука, опять топливный фильтр забился! Ну и дерьмо же нынче это сухое горючее! Ну и дерьмо.

Из башенного люка показалась черная борода, и Стахову, в юные годы увлекавшемуся историей, командир БМП напомнил кубинского повстанца, приготовившегося декламировать бунтарские речи перед многотысячной публикой. Но декламировать ничего Борода не стал. Он лишь с негодованием посмотрел на Змея и что-то пробурчал себе под нос.

— А что я сделаю, Борода? Этому фильтру уже лет да лет, а новые механик, сука, сказал, что выдаст, когда я этот полностью загроблю…