– Товарищи… – а дальше речь легла как по рельсам. Слушали – ни звука, даже дети. Дошло до всех.

И закипела работа! Николай умело распределил роли. Штатских и рядовой состав, вплоть до спецназовцев, бросили на погрузку стройматериалов и оборудования; два техника химроты с грохотом поволокли сварочный аппарат к центральному входу – на всякий случай… Слободчиков пошел докладывать на материк о том, что вся команда будет перебазироваться.

Подготовку ОЗК и фонарей майор хотел было поручить небольшой группке во главе с Меркурьевым, но неожиданно вмешался Нахимов:

– Нет-нет, Николай Андреевич! Я хотел вас просить, чтобы мы переговорили, хотя бы наскоро…

– Мы – это кто?

– Мы – это я, с вашего позволения; затем вы, как руководитель, и сам Алексей Владимирович. И очень хотелось бы привлечь господина Рябинина!

«Ну, от господина Рябинина на погрузке толку, как от портянки в супе…» – подумал майор и возражать не стал:

– Пусть так. И о чем разговор?

– В основном о нашем уважаемом друге. – Профессор отвесил поклон в сторону Меркурьева. – Но не только! Вы знаете, по возвращении я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы, Алексей Владимирович, продолжили участие в нашей работе. Ну, разумеется, при вашем согласии!..

Ракитин с Меркурьевым, не сговариваясь, усмехнулись про себя профессорской наивности. «По возвращении!..» Ему уже все ясно. А вот ученым еще не ясно ничего.

Николай Ракитин в самом деле слишком хорошо знал бюрократическую волокиту и словам начальников не то чтобы совсем уж не верил… но верил процентов на тридцать.

С одной стороны, на материке обещали решить положительно вопрос с эвакуацией выживших – ладно, хорошо. С другой, никакого конкретного ответа по поводу дальнейшей судьбы города пока не дали. Обещали подумать, посоветоваться с руководством страны… Видимо, как всегда перестраховывались – решение-то принималось серьезное. Хотели заручиться поддержкой Президента и Премьера. Пусть, дескать, первые лица решают – стереть город с лица земли локальным ядерным взрывом или послать спецвойска и все там выжечь до основания. А потом превратить в запретную зону. Километров эдак на десять – пятнадцать – как минимум.

– Ладно, – отогнав невеселые мысли, объявил майор. – Пойдемте перетрем…

– Итак, господа, – начал Герман Львович, – некие промежуточные итоги – отчасти парадоксальные, необъяснимые – мы видим. Но причины?! Это ведь самое важное! У кого-то есть соображения, так сказать, по горячим следам?..

Алексей поморщился – не время затевать научную дискуссию… но общий ровный фон тревоги вроде бы не изменился. Он нехотя начал говорить: