– И частенько к вам новеньких приводят?

– А у нас в последнее время все новенькие… даже не разобраться! За неделю – аж двадцать две! Ничего, вот скоро плотину закончим… там разберемся, там поглядим… Знаешь, эти дурочки еще не понимают, как им повезло, что они оказались здесь. По-крупному повезло, уж можешь мне поверить. В городе про пожар слыхал?

Максим закашлялся:

– Слыхал, конечно! Говорят, весь частный сектор сгорел.

– И это – только начало!

– Я насчет девочек… – Тихомиров лукаво поласкал пальцами Никин пупок – знал, ее это сильно возбуждало. – Это что же… любую заказать можно?

Вероника неожиданно расхохоталась:

– Вот ведь! Всегда знала, что все мужики – кобели. Ладно уж… ох… будешь со мной дружить, может, кого попробуешь… ох… если я захочу…

– Так ты захоти. – Тихомиров уже щекотал кончиком языка мочку девичьего уха.

– Гад… гад… ну что ты со мной делаешь, а?

– Скажи еще, что не нравится…

– Я и не говорю, что не нравится… ох…

Их обнаженные тела сплелись, и тихо скрипел диван, и сердца бились в экстазе, и Ника вновь закатывала глаза, стонала, кричала даже, призывно требуя: «Еще, еще, еще…»

Они расстались уже под утро. Светало, и тускло-желтый свет лился в засиженное мухами окно.

– Нет. – Обернувшись в дверях, девушка с усмешкой погрозила пальцем. – Мы не пойдем вместе. Немножко подожди… можешь даже до самого подъема, он ведь скоро уже. Потом явишься сразу на склад. Поклон от меня Коленьке… и Мафону.

– Передам. Мафону и Коленьке… Николаю что ли?

– Ему… И именно в таком порядке – сначала Коленьке. Он там у них самый умный.

– Не от тебя первой слышу. Еще увидимся?

Ника сверкнула глазами:

– Конечно же!