Первым делом они напились, ковшом вычерпав ведро досуха. От такого количества выпитой воды Яру стало дурно, и он сел на пол, борясь с тошнотой и корчась от острой рези в животе. Угр наклонился к нему, поводил рукой над сутулой спиной — вроде бы немного полегчало.

Лера уже хозяйничала, вынимая из холодной печи лущеный горох и сухари, гремела посудой, рылась в шкафу, большим ножом щепала растопку. Яр смотрел на нее и не понимал, зачем он тут, для чего он ей вообще нужен.

Через десять минут в печке с гудением разгорался огонь, в закопченном чугунке грелась вода, а на поцарапанной сковороде растекалось масло.

— Яичницу все будут? — спросила разрумянившаяся Лера.

— Все, — ответил Яр, снова почувствовав болезненные спазмы в животе.

Угр тем временем исследовал новое жилье. Потолок для него был низковат, да и стены стояли слишком близко. К тому же тесное помещение было заставлено разными непонятными предметами, так что порой повернуться, чего-нибудь не задев, оказывалось почти невозможным делом. Угр смущенно пыхтел и с тревогой посматривал на хозяев — не выгонят ли они его, если он тут нечаянно что-либо порушит.

— Я дверь запру, — сказал Яр, направившись к выходу. — Не явились бы гости.

— Да ты что! Теперь разве кто решится к нам сунуться?

— Действительно, — слабо усмехнувшись, согласился Яр.

Но, поразмыслив немного, из комнаты все же вышел, пересек полутемный коридор, запер на два крючка входную дверь и еще долго стоял возле нее, напряженно вслушиваясь в уличный шум. В мутном стекле маленького окошка трепыхались огненные отблески, навевая воспоминания о городских рекламных панно.

— Не спят, — доложил Яр, вернувшись в комнату.

— Садись, поедим, — повернулась к нему Лера.

Она уже накрывала на стол.

— Ты волшебница, — сказал Яр.

Она улыбнулась.

Еды было немного: вымоченный в кипятке горох, яичница во всю сковородку, распаренные в печи сухари, слегка подпекшиеся сладковатые луковицы. Угру эти кушанья были в новинку, и он не столько ел, сколько пробовал. Зато Яр и Лера времени даром не теряли — уплетали так, что за ушами трещало, а на глаза слезы наворачивались.

Первым со своей порцией разобрался Яр. Отодвинув тяжелую глиняную тарелку, он утянул пару сухарей из блюда Угра, вылакал из кружки оставшуюся воду и лениво оглядел стол. Он не насытился, но еда все равно опьянила его. С необоримой силой потянуло в сон, мысли сделались вялыми, а мир вокруг будто дымкой подернулся. Яр зевнул, отодвинулся от стола и вытянул ноги.

— Сегодня поспим как люди, — сказал он, предвкушая скорый отдых в тепле и уюте на чистых простынях. — А завтра в баню. И Угра отмоем.