Космач недовольно хрюкнул: воды он боялся почти так же, как огня.
— Привыкнешь, — сказал ему Яр, неожиданно легко уловив мысль великана.
— А что дальше? — спросила Лера, собирая ненужную больше посуду. — Ты думал, что будет дальше?
Яр непонимающе на нее посмотрел.
— Дальше? — переспросил он.
И в эту секунду произошло нечто такое, от чего с Яра вмиг слетела вся его пьяная сонливость. В темном углу за печкой, где обычно сушилась уличная одежда, раздался резкий мелодичный звон. Яр задохнулся, побелев лицом. Там, в темном углу, трезвонил его комми. Яр вспомнил, что пять дней тому назад, укладываясь спать, он поставил «сэй» подзаряжаться, подключив его к единственному на тот момент свободному разъему в доме. Яр собирался в свой день рождения перечитать прошлогодние поздравления, пересмотреть оставшиеся в памяти записи, немного над ними поплакать, погрустить — если, конечно, «сэй» не станет, как обычно, урямиться и нормально включится… Пять дней провисел в темном углу забытый «сэй», подпитываясь от самодельной розетки. А когда хозяин вернулся домой, включился сам по себе и подал сигнал.
— Ты чего так испугался? — шепотом спросила Лера, со страхом и недоумением заглядывая в темный угол, откуда звучала, повторяясь, отрывистая музыкальная трель.
Яр круглыми чумными глазами посмотрел на нее. У него отнялся язык, и он при всем желании не смог бы сейчас объяснить Лере, что именно эту мелодию из стандартного набора «сэйев» много лет тому назад он лично выбрал для обозначения входящих вызовов от Алеты.
Яр был уверен, что на его полумертвый комми звонит мертвая старшая жена.
* * *
Это был не звонок.
— Это напоминание сработало! — крикнула Лера из темного запечного угла, показывая Яру светящийся экран комми. — С пометкой двойной важности! Со вчерашнего дня висит!
— Я никогда не ставлю двойную важность, — прохрипел Яр, все еще уверенный, что без мистики случившееся не объяснить.
— Ты, наверное, просто забыл. Тут про больницу что-то.
— Про что? Я никогда…
— Написано, что надо зайти в клинику. Сменить какого-то сибера.
— Сменить? Сибера? — В голове словно щелкнуло что-то, сместилось, и Яр вспомнил.
«Вам осталось жить три недели», — бесстрастный холодный голос, будто это не человек разговаривает, а механизм.