— Убирайся! — рявкнул окончательно взбеленившийся Яр. — Вон! — Он толкнул водителя, практически выбросил его из кресла и схватился за джойстики.

Восьмиколесная машина тут же скакнула вперед; в кузове что-то с грохотом упало — скорей всего, это Херберт не удержался на ногах. Яр, обругав себя, впредь действовать решил осторожней.

Управлять транспортировщиком было непросто. Но, разворотив фонтан и повалив два фонарных столба, Яр начал кое-что понимать, и через пару минут он уже вполне сносно мог вести машину с нужной скоростью в нужном направлении. И, кажется, вовремя: хурбы уже лезли в кузов, карабкались на капот, цеплялись за подножки, тянулись к окнам.

— Держитесь! — прокричал Яр, сам не понимая, к кому он адресуется: то ли к Ольше и сидящему на полу водителю, то ли к приятелям своим, то ли к настырным хурбам, то ли к вставшим у него на пути правохранителям.

Машина вильнула, сшибая низкими бортами хурбов, перемалывая их колесами. Подпрыгнула, перескочив бордюр. Ткнулась носом в изрешеченный пулями пожарный мобиль, развернула его, отбросила.

— Ну, держитесь! — прокричал Яр веселее, закладывая лихой вираж. Машина врезалась в толпу хурбов, разметала ее, размазала и заскользила, чуть заваливаясь на левый бок, натужно скрипя подвеской. Одно из колес лопнуло, будто взорвалось. Отстраненный от управления водитель запищал что-то протестующее, но Яр даже не глянул в его сторону, только дернул ногой, несильно пнув по ребрам — молчи! — Держитесь!

Он раздавил подстреленного усмирителя, протаранил стоящую на спущенных колесах пожарную машину, смял догорающее такси, прокатившись по нему. Остановился на миг, опустил стекло, высунул голову, заорал, замахал рукой:

— Убирайтесь! Убирайтесь все! Освободите дорогу!

На площади началась настоящая паника.

* * *

Вик крепко держался за какой-то прут, намертво вделанный в борт кузова. Стрелять на ходу было невозможно, да и смысла особого не имело. Отставшие было хурбы опять полезли в машину, стоило ей приостановиться, но Угру и Херберту пока удавалось сдерживать не очень-то ловких демонов-невидимок. Космач помахивал своей палицей, уродуя не только хурбов, но и борта машины, а Херберт, отложив пулемет, шинковал врагов коваными клинками.

— Освободите дорогу! — надрывался, высунувшись в окно, Яр.

Кажется, командир еще надеялся, что дело обойдется без человеческих жертв. Наивный! Вик отлично видел, что творится на больничной площади. Люди словно с ума посходили: визжат, носятся, кто-то в здание лезет, кто-то, напротив, наружу бежит. Эти, которые в форме, в стороны расползаются, не хотят на пути машины оказаться. А на бетоне, будто черви, ворочаются раненые — те, которых невидимки потоптали. Визжат, стонут, руки тянут. Некоторые вроде бы начали хурбов замечать — смотрят в их сторону, а лица-то какие испуганные, будто они привидений увидели. А так и есть, собственно. Вон девка-то командирова тоже все твердила — «призраки, призраки».