Потом я заметил, что Ольга неуклюже сидит на земле, упершись в нее обеими руками, а Профессор растерянно топчется рядом. Я подбежал к ним. Ольга подняла мне навстречу побледневшее лицо. Я присел. Под Ольгиной грудью на одежде расплывались, быстро набухая влагой, два алых пятна. Ольга то старалась зажать их рукой, то опять опиралась о землю, потому что сидеть ей становилось все труднее.

— Сережа, — сдавленно шепнула она.

Я обнял ее, прижал к себе, потом осторожно опустил на траву. С такими ранами ей оставалось жить считанные минуты. Черт! Черт!! Что же это такое?! Как же я мог?! Почему все вокруг меня умирают?! Я обхватил голову руками.

— Сережа, — снова прошептала Ольга. На этот раз я еле расслышал ее. — Я… не забывай меня… — Из уголка ее рта скатилась кровавая струйка, глаза остекленели. Несколько секунд я сидел неподвижно, потом вскочил и вскинул автомат. Троих оставшихся я положил бы одной очередью, веером. Но Профессор проявил неожиданную для него прыть. Он вцепился в меня, задирая автоматный ствол вверх. Ударили вспышки и грохот, пули ушли в вечереющее небо. Я попытался оторвать от себя Профессора.

— Сергей! — прохрипел он, вцепившись в меня как клеш. — Прекратите. Не надо. Не уподобляйтесь…

Я еще раз тряхнул старика и сник. Профессор разжал пальцы.

— Вы ее не вернете, — сказал он. — Не надо никого убивать.

…Мы с Профессором опрокинули застывших бойцов на землю и связали ремнями. Они валились, как ватные куклы, не шевельнувшись. Пилотов мы тоже связали. Потом я нашел в боевом вертолете саперную лопату и принялся невдалеке рыть могилу. Профессор помогал мне, орудуя палкой, но толку от его помощи было мало.

Минут через сорок на этом месте желтел холмик свежей могилы. Теперь я постоянно оглядывался, но никто из связанных не двигался. Я не стал делать креста и ставить его на могиле. Все мы, с крестами и без, давно отвернулись от Бога. А он от нас. И пустые символы не имели никакого значения.

Покончив с похоронами, я опустился на траву. Профессор сел рядом. За все это время мы не проронили ни слова.

Наконец я сказал:

— Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Вопросы потом. Постарайтесь запомнить как можно подробнее все, что я вам расскажу. Это очень важно.

Профессор ничего не ответил, но приготовился слушать.

Я рассказал ему все, абсолютно все, что знал про Зону: про то, что в ней творилось, про все безобразия, убийства и уродства жизни в ней. Как можно подробнее передал наш разговор с Монголом, кто и зачем одновременно затеял две экспедиции, как и почему меня использовали в этой игре. Я ничего не скрыл — ни своего прошлого сотрудничества с Монголом, ни причины, по которой в городе началась война. Я хотел как можно полнее проинформировать Профессора, но под конец почувствовал, что исповедуюсь…