Почти тут же из-за двери донесся голос Осляби, второго сына Гельмута:

– Вот тут батька, в деловой. Заходи.

Дверь открылась, и на пороге возник Глеб Корбут. Из-за спины старого воина выглядывал Ослябя.

– Рад тебя видеть, барон. – Гельмут встал и извлек из шкафа еще одну чарку. – Мед будешь?

– Нашел, что спрашивать. Наливай.

– Сыне, пусть нам принесут ужин в деловую, – сказал Гельмут, наполняя чарки.

Корбут медленно, подволакивая ногу, прошел к столу. Видно было, что каждый шаг дается ему с трудом. Однако ходил он без посоха.

– Война? – спросил Владмир.

– Прорыв к Волге, – криво усмехнулся имперец. – Угораздило на мину наступить. Чуть было ногу не потерял. Добро, лекари все по кусочкам собрали и заклеили. Век им благодарен буду.

– Давно из армии?

– Месяц как уволили. Из госпиталя выписали и, минуя полк, отправили гулять. Не нужен, дескать, хромой боец. Послужил, кровь пролил, и возвращайся к мирной жизни. Так у нас принято говорить?

– По дальновизору именно так и брешут, – согласился Гельмут. – Но я надеюсь, ты на нашу армию не обижен?

– Смеешься, боярин? – Глеб пригубил чарку. – Все честь по чести, не обидели. Я понимаю: служба не для хромоногих.

– Чем сейчас занимаешься?

– Думаю, куда податься. Предложения есть, да все не то, не по душе мне перепелиными яйцами торговать или у станка стоять. Мне настоящее дело требуется.

– Есть для тебя дело, – промурлыкал Гельмут Брянский.

– Говори, боярин.

– Начнем с того, что не все так хорошо и просто под солнцем. Ты в Империи жил, не понравилось, в Вендию уехал. А что ты скажешь на то, что наши западные соседи собираются весь наш мир прогнуть по своим колодкам? Если и твоим детям придется так же покидать Вендию, как ты покинул Империю?

– Хрен в глотку! – отреагировал Корбут.

Взыграла баронская кровь. На этом Гельмут и строил свою стратегию вербовки. Он спокойно вкратце объяснил Глебу ситуацию. При этом напирал на то, что секрет межмировых сообщений не должен принадлежать одной только Империи, Вендия тоже имеет право на торговлю с соседними ветками. Владмир изредка вставлял свои замечания. Его помощь практически не требовалась. Гельмут четко и аргументированно раскладывал все по полочкам, с ходу принимал вопросы Глеба, и если не мог ответить, так и говорил. Все открыто, все честно. Вообще, искренность, открытость вызывают симпатию собеседника и частенько служат самым лучшим аргументом в диалоге.