Некоторое время мы ехали по асфальту, и я развлекался созерцанием стриженных на один манер кустов, отступающей немного далее от них лесополосы. За стволами и ветвями легких прозрачных осин и берез я мог разглядеть и поля, зеленые, засеянные, и разбросанные тут и там хозяйственные строения, домики.

Возможно, отпечаток на мое восприятие накладывало то, что я точно уже знал, на чьей территории нахожусь. И, скорее всего, именно поэтому мне все эти домишки, четко огороженные поля и луга казались расчерченными по линейке прилежным и аккуратным учеником.

Я, естественно, старался смотреть фактам в лицо. Выбор у меня был небогат — либо полагать, что я совершенно сошел с ума, либо принимать все, как есть. И я практически уже смирился со вторым вариантом, и лишь одна мысль не давала покоя. Я в самом деле не мог понять, почему вдруг те места, которые я привык считать своими, березы, трава, земля, все это в одночасье стало «собственностью Штайнера» или какого-нибудь еще Ганса-Фридриха.

В период серьезного увлечения «движем» я вдоволь накатался по стране. Ну и плюс работа тоже частенько заставляла мотаться в командировки. Так вот, скажу вам одну штуку, практически везде, куда мы выезжали, на территории РФ, везде я чувствовал себя дома. На своей земле. Безусловно, зачастую случались и эксцессы, в некоторых местах нам заранее объявляли, прямо с басов[72] или на перроне, мол, «здесь не Россия, здесь другие законы», но все это являлось лишь пустым позерством. Положим, арматуриной можно было с тем же успехом получить и в столице, от белого парня с короткой стрижкой, совсем необязательно для этого было выезжать, к примеру, в Нальчик. Да и вообще, лично мой опыт говорил о том, что в республиках Северного Кавказа люди в массе свой вполне адекватны, и гораздо более неприятны их же этнические общины, обосновавшиеся в Москве.

Но я речь завел сейчас не о феномене фанатизма. Я хочу сказать, что везде, где бы я ни бывал и в каких бы переделках ни зависал, везде я понимал, что это моя страна. Огромная, необъятная, такая, что ее за всю жизнь мне просто не объехать. Со своей разнообразной культурой, своими заморочками, но — моя.

А вот сейчас выстроенные по линеечке осины, стриженые у дороги кусты, на многокилометровом расстоянии… понимаете, это вроде бы и твое, родное, и в то же время совершенно чужое. Словно твоя женщина, переодетая в какую-нибудь чадру и разговаривающая на фарси. Вроде бы и глаза те же, а взгляд уже иной, руки, пальцы те же, а маникюр другой, цвет ногтей другой, фигура такая же, а походка неуловимо изменилась.