— Неко, — кивнул ему дед Богдан.

Патриарх Ватари в кои-то веки отбросил претензии на то, что является «всего лишь пользователем с неугодного соседям славянского острова». Он выглядел тем, кем был на самом деле: главой могущественного воинского клана. В темных самурайских доспехах, на дивной красоты черном коне, с длинным мечом-тати у пояса. Седую голову защищал тяжелый шлем, но, вопреки обычаю, лицо не было скрыто причудливой демонической маской. Намекая, надо полагать, что холодные эти черты внушают врагам больший ужас, нежели любое из обитающих в недрах Паутины чудищ.

Правильно, кстати говоря, намекая.

— Я рад видеть тебя среди живых, Мурр. Но не стоило так обходиться со Стефаном. Мальчик искренне пытался защитить названого брата от самоуверенной мальчишеской глупости. Играть в благородство можно, когда твой партнер знает, что это игра, и согласен соблюдать те же правила.

— Стеф понял, за что ему прилетело, дед. И, в конце концов, надо же мне было как-то до тебя достучаться. Крик «что я сделал?» в разгар попытки выпотрошить лучшего друга как нельзя лучше проиллюстрировал ситуацию. — Голос Тимура утратил даже намек на юмор. — Я смирился с ложью, советник Ватари. Однако не намерен терпеть ложь наглую, грубую и оскорбительную. Если не ошибаюсь, Стефу столь уникальный подход к истине тоже порядком надоел. Что будешь ты делать с властью, если ценой ее станет семья? Подумай, патриарх.

Второй всадник поднял на дыбы златогривого скакуна. Князь Сакураги, прозванный врагами его Кохаку, облачен был в медово-желтые, точно выточенные из единого куска янтаря доспехи. Фантастической красоты шлем в виде головы дракона полностью закрывал лицо. За пояс заткнута была традиционная пара мечей: катана и вакидзаси, за спиной лук и колчан, к седлу приторочено тонкое копье.

— Не тебе рассуждать о верности и семье, мальчишка! — грозовым, предвещающим бурю раскатом ударил голос князя.

Тимур и бровью в его сторону не повел. Точно и не заметил.

— Раз уж мы все равно встретились, господа советники. Помните, поручили вы мне расследовать нападения во время бала в день-ноль? Не желаете выслушать отчет?

Золотой конь вскинул тревожно голову. Ударил копытом. Где-то под опорами моста земля застонала.

— Основной организатор, идейный вдохновитель и главное действующее лицо — это, конечно, вы, советник Сакураги. — Тимур коротко поклонился Янтарному князю. — У вас был действительно элегантный, даже, пожалуй, образцовый план. Явление в столь значимый для всей Аканы час неодолимой, царственной, почти божественной стихии — и пришедший на помощь владыка могущественного клана, кто единственный смог с ней совладать. Представление сие обещало стать достойной прелюдией к дальнейшим вашим действиям. Увы. Вмешался, в своем неподражаемом стиле, этот мерзавец Асано.