— Ребята, — забормотало лицо, — мы тут ни при чем! Ганс же не знал, что вы такие крутые… черт, не стреляйте больше, ладно?

— Идиоты, — раздраженно буркнула Ками.

Я ошарашенно таращился на мужика под ногами, на официанта, рука которого, свисая со стойки, медленно разжималась под тяжестью дробовика…

Неужели Ками настолько ненавидела мужчин? Или только тех, кто на нее каким-то образом посягал?

— Не понимаю, — наконец сказал я. — Или ты вконец рехнулась?.. Можно же было просто припугнуть!

Ками недоуменно взглянула на меня, потом, слегка улыбнувшись, кивнула в сторону винтовой лестницы:

— Двое вон оттуда стреляли. Положили бы нас спокойно, да этот придурок подставился, — она ткнула пистолетом в сторону официанта. — Выдернул из-под стойки ствол, палить начал… Только этих ребят картечью не возьмешь: они экипированы нормально. Бронекостюмы надели, видать.

Дробовик наконец выпал из руки злополучного смотрителя бара, тяжело брякнул о пол.

— А Маня где?

— На второй этаж убежала, — пожала плечами Ками. — Я слышала — кричал там вроде кто-то…

Я с ужасом посмотрел наверх винтовой лестницы, словно ожидая увидеть вываливающиеся оттуда изгрызенные тела.

— Ты не подумала, что кричать может и Нэко?

Теперь Ками, кажется, встревожилась: кинула на меня взгляд расширенных карих глаз и кинулась к винтовой лестнице. Я побежал за ней вдогонку, вытаскивая из подмышечной кобуры знакомо удобную «Гюрзу». Высунувшиеся из-за бильярдных столов головы снова нырнули в свое укрытие.

В моем правом ухе щелкнул наушник рации и послышался странно искаженный голос Данилыча: «Леха, что там у вас? Тут какие-то подъехали…» Резкие помехи перекрыли голос водителя, заставляя меня непроизвольно потрясти головой, в глупой попытке избавиться от источника шума.

— Валите отсюда! — крикнул я в пространство бара, взбегая вслед за Ками по ступенькам и перепрыгивая, одно за другим, через два тела в темной форменной одежде, включающей в себя какие-то накладки на груди, плечах… спецназ какой-то, что ли?

— Быстро все из бара!

По всему пространству бара зашевелились люди, стали подниматься…

Лучше бы они этого не делали.

Стена с входной дверью внезапно взвихрилась фонтанами щепок, пыли и кирпичного крошева. Тяжелый убийственный дождь, идущий горизонтально, против всяких законов физики, перемалывал все и всех, присутствующих в баре. Летели ошметки от столов, стульев, людей… мелькали яркие вспышки… барная стойка, наконец, совсем прекратила свое существование, будучи разнесенной вдрызг, вместе с телом бармена, у которого, похоже, день совсем не задался. Низ винтовой лестницы, на которой я все еще стоял, разлетелся щепой и металлическими клочьями. Я потерял равновесие, и только вцепившаяся в мой воротник рука удержала меня от падения.