Я отхлебнула кофесинта и ввела в систему уточненные данные приближения к системе.

«Приятно быть полезной, правда?»

В коридоре фрегата было скучно — вот уж не думала, что заскучаю по серости изнанки. На глаза обормоту показываться не хотелось, хотя достойно бодрое лицо я пока держать ухитрялась. Теперь только главное, чтобы «Сегоки» не сболтнула ничего лишнего Синдзи, как сболтнула мне. «Расстроится ведь человек. Но это уже как повезет, и нечего еще и по этому поводу сопли распускать». А вообще удивительно, что я не придумала виртуальному интеллекту злорадных интонаций — это было бы очень в моем духе.

Я брела по коридору вроде как в направлении рубки, а в моей голове маленький рыжик с грустью смотрел на разваливающиеся стены крохотного мира.

«Ты становишься поэтом, Аска, — улыбнулась я. — Хороший повод оставить после себя хоть что-то».

Корабль вздрогнул, и я ощутила крохотный послед компенсации торможения — даже сразу не поняла, что это. Ну, а когда разум привычно прикинул цифры, в рубку я рванула уже бегом.

— Что происходит?!

Инженерные экраны помаргивали предупреждениями о критических перегрузках, причем голосила даже конструкция фрегата, а уж преобразователи просто захлебывались человеческой глупостью. Среди вакханалии вспышек и красных бликов метался Синдзи, успевая ко всем консолям сразу.

— Синдзи!

— Мы уходим! — крикнул он, не оборачиваясь. — Активируй катушки на инжекторах!

Я обернулась к нужной подсистеме и принялась вбивать данные. Да, это все можно было проделать быстро, усилием воли и одним касанием мысли — в синхронизации с кораблем, но… Я ловила краем глаза отблески болевого шока «Сегоки» и понимала, что ни разу не хотела бы оказаться в связке с фрегатом после торможения.

— Что случилось? — бросила я через плечо.

— Лови.

Экраны успокаивались, корабль приходил в себя после торможения, и капитан занялся навигационными данными, а у меня на голо-панели всплыло сообщение:

‹В моей системе червь. Бегите из системы Червей. Прощайте.›