***

Я очнулась лицом вниз. Палуба была, как всегда, теплой, а вот впивающийся в шею ствол — очень холодным. Руками пошевелить не получалось — да я и глазами-то шевелила не по своей воле: картинка плыла и заволакивалась дымкой.

— Чисто, — сказал кто-то.

— Осторожно с ней, это отступница.

Перед глазами оказался ботинок. Усиленный, с выпирающими иглами щитовых генераторов — бот панцирного скафандра имперского войд-десанта. Черно-серая броня, голубоватое марево поля — все это появилось в поле зрения и исчезло.

Где я? Рубка? Трюм?

— У нас еще один, лейтенант!

— Сюда его.

— Есть!

Каркающий гортанный говор. Значит, все трое, кого я слышала, — выпускники Легенды, элита.

Рядом на палубу кого-то швырнули. Я скосила глаза и сквозь спутанные волосы разглядела Нагису. «Ну, давай, маг и волшебник. Испарись, спасайся!» Каору был без сознания, видимая мне рука странным изломом заворачивалась под живот.

Я держала в себе панику, старалась фиксироваться на деталях, и холод оружия у шеи сильно этому помогал. Не рыпайся, Аска, подсказывал этот ствол. Не дергайся, молчи и слушай, потому что на тебе уже давно энергетические кандалы, и ты только и можешь, что оценивать ситуацию.

— Рыжая очнулась, — сообщил голос надо мной.

Тут же у шеи возник второй ствол — еще более холодный. Я даже примерно не представляла, чем в меня тычут, и это здорово раздражало. И успокаивало. И раздражало.

Это как тебе только что сообщили о лишении гражданства, ты идешь в донорский центр, а по дороге тебе оттаптывают ногу в толпе — да так, что палец отстреливает болью по все ноге. И ты, подволакивая больную конечность, плетешься туда, где тебе ее все равно отпилят, и думаешь, какая дерьмовая штука — жизнь.

Ногу отдавили, а ты ему даже на спину не плюнула.

— Смирно!

Боты залязгали по палубе, чувство стволов пропало, а потом меня вздернули и двумя движениями поставили на колени. Руки за спиной, тяжелая перчатка на затылке — знаю-знаю, плазмоинвертор прямо в ладони. Зато я смогла оглядеться.