— Взгляд они не передают, а так — все удачно, — подвела итог войд-коммандер. — Даже глупо говорить, что я тебя такой и представляла.

— Представляли? — тупо переспросила я.

Кацураги встала, и тут обнаружилось, что она почти на голову выше меня и вообще — женщина видная, во всех выдающихся смыслах. Заодно сдуло сутулость. Войд-коммандер застегнула верхнюю пуговицу кителя и указала на койку:

— Садись. Я выпросила свидание с тобой не для тупых вопросов.

«Выпросила». Я села, отметив, что Мисато-сан не любит перин: мне было твердо и неудобно даже после черти скольких часов на полу камеры.

— Мне очень хотелось посмотреть на человека, который ушел от «Тени». Пусть даже на «Сегоки», но ушел.

Кацураги оперлась спиной на стену напротив койки и сложила руки под грудью:

— Ты в некотором роде знаменитость, знаешь ли.

— Знаменитость?

«Проклятье. Я повторяюсь».

Войд-коммандер вдруг сделала широкий шаг вперед и щелкнула у меня перед носом пальцами. Я дернулась — но только мысленно. Но черт, это было быстро — не поспешно, а именно быстро.

— Молодец, — удовлетворенно сказала женщина, так же быстро вернувшись на место. — Так чего ты так тупишь?

— Прошу прощения, войд-коммандер.

«Я в плену. Я в плену. Она не мой командир. Аска, что ты творишь?!» Мисато Кацураги была живым магнитом чудовищной силы: к ней влекло. Просто так. Как на Его Тень не хотелось смотреть, так хотелось говорить с войд-коммандером — необъяснимо, алогично, но так бывает. Готова поклясться, экипаж ее боготворит, и каждый почтет за честь по ее приказу выйти в космос без скафандра.

Знаешь, Аска, а ты ведь уже поняла, кто стоял на мостике линкора, правда?

— Из-за тебя аннигилировали капитана, рулевого и еще около десятка офицеров «Тени», — удовлетворенным тоном сказала Мисато-сан. — Это был первый случай массовой казни офицеров на сверхдредноуте за последние сто лет. Так что можешь не сомневаться, тебя многие хорошо знают — пускай даже заочно.

Это был чистопородный бред, и мне не хотелось даже вникать в произнесенное. Что-то шло совсем не так: или тон Мисато-сан, или сама суть ее рассказа, или мои мозги.