Теперь Василий смотрел куда-то в сторону, в пустоту. На его лице всё явственнее читалось сомнение.

— В самом деле, — неожиданно признал он. — Зачем это мне? Тем более, что ты прав больше, чем думаешь. Из нас всех только ты симпатизировал смертным. За это тебе всегда крепко доставалось, и от нас, и от них. От них даже больше… ты вспомнишь. Давай обсудим, чего ты хочешь, и разойдёмся.

— Я хочу, чтобы ты вернул меня обратно в мой мир так, чтобы я мог помочь ему.

— Твоего мира больше нет, Отто. Ты никак не можешь ему помочь.

— Тогда поясни, что ты имел в виду, когда обнадёжил меня. Способ что-то исправить или есть, или его нет. Значит, ты или не исполняешь своих обязательств, или лгал мне всю дорогу…

— Спокойнее, Отто, спокойнее. Способ, конечно, есть. Нужно вернуться в прошлое…

— Отлично. Давай вернёмся в прошлое, когда ты предлагал мне стать диктатором Земли. Я всё обдумал. Я согласен.

— Не всё так просто, Отто. Физические тела не могут разгуливать по времени, как им вздумается. Это невозможно. Современная биосфера Земли — наша с тобой работа. Но физика Вселенной, это нечто иное. Это то, что создано задолго до нас, и, к моему большому сожалению, не для нас…

— Но способ есть?

— Конечно, можно вернуть в любую точку времени свою душу. Тебе это известно.

— Да, — кивнул Отто. — Пока жива память, прошлое не мертво.

— Именно. Только в нашем случае оно оживёт по-настоящему.

— Годится. Давай, вселяй меня — в меня, в тот момент, когда ты предлагал мне свои условия на земной Базе.

— Ты опять торопишься, — упрекнул его Василий. — Время такой же материальный монстр, как и пространство. Оно не позволит ломать свой ход. У него свои приёмы самозащиты. Достаточно подлые, чтобы никому не хотелось с этим связываться. Поэтому просто поверь мне на слово: нам их не преодолеть. Нужно по-другому.

— Как?

— Так, чтобы виток времени, по которому ты прошёл, не изменился. Твоя сегодняшняя душа вселяется в оболочку, которая впоследствии никак не может повлиять на уже свершившийся ход событий, в которых ты принимал участие.

— А как я это узнаю? Мне ведь не известен ВЕСЬ ход событий, произошедший за последние сто лет.

— В том-то и суть. Я не смогу объяснить тебе металогику, но смысл сводится к тому, чтобы твой носитель не мог вмешаться в ход событий, которые тебе известны. Большего не требуется.

— Какой-то оголтелый субъективизм…

— А разве есть что-то ещё?