Я чувствую запах дыма. Молодцы, быстро сообразили.

Я бы и сам так поступил. Горит дверь…

Y (Кто там, в глубине нас?)

— А как по мне, то аналогия полная, — возражает Василий. — Близость копии к оригиналу определялась памятью. Если пакет воспоминаний копии совершенен, то копия отождествляет себя с оригиналом. Как ты.

— Ну и что?

Отто давно уже заблудился в лабиринтах его рассуждений. Настойчивость Василия в попытках что-то объяснить, растолковать, была непонятна: дверь они открыли. Куда-то там прошли. Теперь, вот, на чём-то сидят. И разговаривают.

Отто хотелось говорить совсем о другом. Как Василий собирается выполнить свои обязательства, например.

— А то, что общение с мортанами восстановило мне память настолько, что я отождествляю себя с оригиналом, одним из строителей этого мира.

— Очень интересно.

— Опять ехидничаешь? — осуждающе заметил Василий. — А ведь к тебе это имеет самое прямое отношение.

— Вот как?

— Представь себе! Ты ведь тоже с ними общался.

— Ничего у меня не восстановилось. Ничего не помню, кроме того, что я Отто Пельтц, и ты мне обещал…

— У тебя ещё всё впереди. Я-то уже сто лет вспоминаю, и до полной картины ещё очень далеко. Особенно тяжко было вначале…

Василий замолкает. Он думает. Он смотрит на обезображенное лицо Отто и чему-то улыбается.

— Пойдём, я тебе что-то покажу.

— Покажешь? — усмехнулся Отто. На трещинах разбитых губ заблестели капельки сукровицы. — В каком это смысле "покажешь"?

— В прямом, — твёрдо отвечает Василий.

Через мгновение они оба оказываются в тесном жерле глубокого колодца. Отто разглядывает свои руки, на его лице заметно облегчение: он снова видит.