Невин поймал взгляд Ольгерда и попытался наложить Чары, но, к его удивлению, человек не поддавался. Впервые Дар Крови подвел его. Это было не просто непонятно, это было подозрительно. Либо пленник колдун, и тогда держать его здесь опасно – он может исчезнуть в любой момент, и тогда враги узнают то, что знать им не следует, либо… иные варианты Невину в голову не приходили. Он нахмурился и попробовал еще раз зачаровать пленника, но тот просто отвернулся. Оставалось одно: применить пытки.

Поборов минутное замешательство, вызванное тем, что пленник не поддавался Чарам, Невин сказал:

– Видишь эти весы, человек?

Ольгерд кивнул, не в силах проигнорировать вопрос, заданный голосом, приникающим в самую душу.

– На этих весах, – сказал Невин, – мои рабы будут взвешивать те куски мясо, которые отрежут от тебя, чтобы ты знал, чего будет стоить тебе молчание.

Ольгерд промолчал, но почувствовал, как его тело прошиб озноб. Металлические чашки весов показались ему вдруг неимоверно большими, а от того, как они мерно покачивались, у него закружилась голова.

– Здесь бывали узники поважнее тебя, – продолжал между тем Невин, выждав паузу и отметив про себя реакцию пленника, – и они узнали мою непреклонность и… настойчивость. Если ты окажешься слишком предан своему господину или какой-нибудь нелепой идее, – Невин презрительно усмехнулся, – то смерть твоя будет долгой и мучительной.

Он движением руки подозвал своих помощников и сказал им что-то вполголоса. Рабы достали из своих ящиков куски угля и сосуд с маслом. Один из них высек кресалом огонь, а другой выложил угли в железную прямоугольную жаровню, стоявшую в камере. Только теперь Ольгерд заметил, что длиной она как раз с человеческий рост, и догадался о ее предназначении. Нет, к такому повороту событий он явно не был готов. Интересно, должен ли он настолько быть верным Железному Герцогу, чтобы позволить изжарить себя живьем? С другой стороны, речь шла не только о преданности господину, но и о судьбе Малдонии.

Тем временем другой раб при помощи мехов раздул огонь, и Невин прервал ход мыслей Ольгерда.

– Видишь это приспособление? – спросил он, указав на жаровню. – Тебя разденут и положат на него, а один из этих рабов будет поливать тебя маслом, чтобы ты не вонял. Но ты можешь избежать этой участи, если ответишь на мои вопросы, – добавил он, складывая руки на груди.

Ольгерд будто завороженный смотрел на горящие угли. Один из рабов с гнусной ухмылкой поворошил их кочергой, и в воздух взлетели красные искры. Тепло, шедшее от жаровни, чувствовалось даже в том углу, где сидел Ольгерд. Представлять, каково лежать над углями, мягко говоря, не хотелось. Несколько минут этой пытки навсегда сделают его калекой.