Прощальный подарок Нибиру направлялся к Земле. Заключенный в замороженный газ, он приближался к планете с огромной скоростью, и к его прибытию все должно быть готово. В Цитадели, парящей в воздухе, недоступной для людских армий, зародыши будут в безопасности. Састар Равана сумеет сохранить их и вырастить из них воинов, каких еще не знала раса мурскулов. И в следующий раз Красные врата откроются – нужно только ждать!

Кулхугара свернул план крепости и вышел из дома. Над головой синело облачное небо, но с запада надвигалась гроза – там чернела огромная туча, похожая на распростершего крылья ворона. Эта планета навсегда останется для родившихся на ней мурскулов домом, но умирающая от холода Нибиру взывала к ним голосами миллиардов предков и требовала золота, необходимого для сохранения крупиц тепла. Кулхугара плохо понимал, как распыленные в воздухе частицы этого металла могут сберечь его, но это было истиной, священной и неоспоримой. Ему оставалось только принять ее.

На платформу опустился золотой корабль, мандрола, с грузом камней, предназначенных для строительства Цитадели, и Кулхугара поспешил к месту посадки, чтобы проследить за разгрузкой – эта партия должна была послужить основой донжона и поэтому требовала особого внимания.

* * *

Мейстер сидел за столом и перебирал пальцами рассыпанные обсидиановые бусинки. Среди них попадались белые с голубыми прожилками, их он откладывал в отдельную стеклянную коробочку. Это занятие не имело никакого смысла, просто ему нравилось прикасаться к гладкой выпуклой поверхности обработанного камня.

Через некоторое время Мейстер взял перо и записал в книгу, которую начал несколько недель назад, следующее: «Сегодня я создал шедевр. Почти случайно, руководствуясь лишь наитием, внезапно нахлынувшим вдохновением. Говорят, именно так рождаются настоящие произведения искусства. Гениальность моего творения едва ли под силу оценить простому обывателю, но есть люди, которые, без сомнения, признают, что оно – свидетельство высокого мастерства и оригинального видения красоты, которая всегда была и остается понятием относительным и изменчивым, а потому не может пониматься как нечто абсолютное, то есть данное раз и навсегда. Я придерживался этого принципа в жизни и не вижу причин отказываться от него сейчас.

Итак, мое творение действительно совершенно. Оно гармонично от первого и до последнего штриха! Я тщательно подбирал модели, инструменты и краски, долгие дни обдумывал композицию – и все для того, чтобы объединить их в порыве вдохновения, водившего моими руками. Естественность расположения фигур – только кажущаяся. Я добился этого тщательным подбором, выверил каждый угол, перебрал десятки вариантов в поиске единственно возможного. Поистине упорный труд не отменяет вдохновения, и наоборот. Только стремление создать предел совершенства позволяет достигнуть истинной гармонии, порождающей шедевр. И я в полной мере воплотил этот принцип в том полотне, которому посвятил несколько последних часов. Пусть я не пользовался ни кистью, ни долотом, ни камнем, ни даже пером – результат превзошел любые потуги тех посредственностей, что пыжатся подражать или даже превзойти образцы истинных мастеров.