Чтобы вдавить грудную клетку Борита на требуемые три-четыре сантиметра, ей пришлось потрудиться.

— …три-сто десять, четыре-сто двадцать, пять-сто тридцать, — считала Дарси и, остановившись, бросила взгляд на своего помощника.

Тот открыл рот Борита, склонился над ним…

Резкий голос справа заставил женщину оглянуться.

— Переворачивайте его на спину! Осторожно с позвоночником… могут быть повреждения!

— Хорошо. Давайте вместе…

— Отойдите! Посторонитесь!

Горстка полицейских подалась назад как раз тогда, когда Дарси начала отсчет вторых пяти секунд, и между ними мелькнуло лицо раненого.

ЛУХАН!

— Мэм, — окликнул ее солдат.

Дарси била дрожь.

Серое осунувшееся лицо Лухана было перепачкано кровью, вытекавшей из носа, на лбу зияла рваная рана. Она видела, как какой-то полицейский проверил его пульс, а потом кивнул своему напарнику, чтобы тот приступал к искусственному дыханию. Закусив губу, Дарси повернулась к Бориту.

Под нажимом ее ладоней грудь министра поднялась и опустилась. Снова поднялась. Дарси протянула руку к его горлу…

Борит пошевелился и открыл глаза. Моргнул, И, похоже, узнал ее.

— Что случилось? — хрипло пробормотал он. Лицо его все еще оставалось серым.

— Похоже… покушение на убийство, — сказал солдат.

— ЧТО? — Борит попытался подняться, но Дарси удержала его. — Ммм… боль в груди!

— Этого и следовало ожидать. У меня тоже руки дрожат.

Он уставился на нее, глаза его расширились. Только теперь до Борита дошло, что она имела в виду.

— Вам уже ничего не грозит, — продолжала Дарси, — но лучше полежите спокойно. У вас шок.