Юноша не замечал, что остальные получили столько же, сколько и он, следовательно — его ждало пятнадцать ударов.

Десять.

Палач еще раз прошел вдоль всей шеренги, и Стас со стыдом понял, что, кроме него, кричал только Десятый, но куда тише и меньше. А потом экзекутор вернулся к нему.

Пять ударов подряд, обжигающая боль, невыносимость — Стас почти потерял сознание. Он даже не почувствовал окончания наказания.

Восьмой стоял молча, хоть и хотелось орать, срывая голос. Не за себя — за этого странного придурка, идиота, который зачем-то за него заступился, спас от свихнувшегося Четвертого и теперь за это расплачивался. Восьмой не испытывал таких сильных и ярких эмоций уже очень давно… может быть, даже никогда не испытывал. По крайней мере, в этой жизни.

Пять ударов подряд, без перерыва, дважды рассеченная кожа — это даже его, привычного к наказаниям, довело бы до стона. Мальчишка и так держался — помнится, Десятый заорал в первый раз уже на втором ударе. Сам Восьмой в первое наказание кнутом кричал с самого начала — ему не было разницы, что о нем подумают, а с криком переносить всегда легче.

Палач щелкнул пультом, деактивируя магнитные крепления. Седьмой рухнул на пол, как подкошенный. Восьмой тяжело вздохнул:

— Второй, помоги.

Вдвоем они легко дотащили нетяжелого парня до душа. Второй усадил Седьмого на пол, под прохладную воду, а Восьмой вернулся к исполнителю наказаний.

— Нужен регенерирующий обезболивающий гель.

— Обойдетесь.

— Он не сможет завтра работать. Я скажу начальнику смены, из-за чего.

Палач зло выругался. Получать выговор ему не хотелось. Давать гель — тоже.

— Пусть ваш старший барака подойдет. Ему дам.

Восьмой глубоко вдохнул. Только этого ему не хватало. Как будто мало ответственности за себя…

— Я — старший барака.

Стас очень смутно помнил, как его обмывали такой ласковой и приятной прохладной водой, как осторожно, стараясь не задеть раны, одевали, как вели в барак, до самой койки. Едва поняв, что теперь — можно, он попытался рухнуть на живот, уже не думая ни о каком ребре.

— Стой.

Он подчинился уже машинально, как до того машинально переставлял ноги. Кто-то снял с него рубашку и майку.