Над углом домика поднимались тонкие металлические трубы ветряка – видимо, в подвале, как во многих домах тут, стоял котел-нагреватель, не столько для отопления, сколько просто для горячей воды, а грело воду электричество. Две трубы крепились к скале за домом. Плетение труб и тросов было частым и явно надежным, а ветряк был отключен…

…Часовые Генку заметили, только когда он – с колотящимся бешено сердцем и в полном восторге от самого себя – соскочил с крыши прямо на крыльцо.

– Эй, эй, стооой! – заорал кто-то из них, и двор наполнился отраженным стенами стуком бегущих ног – но Генка уже нырнул в дверь и захлопнул ее.

Он не ожидал, что сразу попадет в ярко освещенное помещение. И даже вскинул руку к глазам – как от удара в лицо. Но потом медленно опустил ее. Сзади его уже схватили (а он и не сопротивлялся), но рослый коротко стриженный парень, сидевший за столом, поднялся и бросил:

– Эй, постойте-ка. Ты кто?

Кроме него тут были еще трое мальчишек – один на подоконнике, двое на стульях сбоку от стола – и Санька. Все – в полной форме, Санька даже форменные легкие ботинки натянул на ноги вместо тапочек. Сидел он на стуле у стены – напротив стола – и смотрел на Генку удивленно. Остальные, впрочем, тоже.