– Лицо можно будет восстановить? – внезапно произнес Сергей.

Мужчина остановился, резко повернулся на месте и посмотрел на полковника.

– Я не пластический хирург, но думаю… За деньги все можно сделать.

Врач пересек большое пространство пустынного зала, свернул в узкий промерзший переход и вышел к ярко освещенному коридору. Палец медика указала на ближайшую дверную створку.

– Вот и одиннадцатая, двенадцатая дальше по коридору. Об обратной дороге не беспокойтесь. Я парочку сигарет выкурю и вас до выхода провожу.

– Спасибо, – с облегчением ответил Сергей.

Врач тяжело кашлянул, витиевато выругался и вытащил из кармана мятую сигаретную пачку.

В двенадцатой палате царил жутковатый полумрак. Тьму, собравшуюся в углах комнаты, пыталась разогнать единственная настольная лампа. В изголовье кровати виднелась капельница, за ней стояла кардиостойка, по дисплеям умной машины пробегали последовательности зеленых и красных сигналов. Монитор кардиографа рисовал пульсирующий график сердцебиения.

Услышав шаги Соколова, Дженнифер открыла глаза.

– Рада видеть вас, командир. В чью пользу завершилось сражение?

– Победа осталась за нами, американский флот уничтожен, – произнес Сергей, пододвигая к кровати стул. – Руку чувствуешь?

– К счастью, да, – улыбнулась Дженнифер. – Боль адская, кусок внешней обшивки насквозь пробил ладонь, а ремень параплана вывихнул плечо. Никогда со мной такого не было, хоть и раньше прыгать доводилось! Как-то раз, над Кенией я выкарабкалась из горящей кабины. Отделалась испугом и парой легких ожогов. Над Колумбией бросила машину после прямого ракетного попадания, вы и сами помните.

В этот раз все пошло наперекосяк. Ожоги, тяжелое ранение, переохлаждение организма, еще и щитовидка оказалась поражена. Короче говоря, собрала полный букет возможных прелестей.

– Мы тебя подлатаем, будешь как новенькая. Северский уже начал переговоры с хирургами.

– Дорогое удовольствие, – мрачно протянула Дженнифер.

– Не дороже человеческой жизни, – уверенно отозвался Сергей. – Я принимал вас в эскадрилью целыми и не собираюсь возвращать по частям. Лицо тебе выправят, руку залечат, а вот с полетами придется обождать.

Дженнифер закрыла глаза и тяжело вздохнула.

– Месяцев шесть.

– Может быть, и больше. Поднимешься в воздух, когда я буду уверен в том, что ты сможешь прикрыть своих ребят.

Пальцы Дженнифер коснулись руки Сергея.