– Ага. Ответил наш Хорь, координаты получил. Ра-адувается. – «Свободовец» посмотрел на пискнувший ПМК, кивнул. – Машина, пишет, через четыре часа подъедет за посылочкой, денежку привезёт, половину суммы. Остальное через месяц. Смотри-ка ты, реально немножечко разбогатеем, парни.

– Ах-ха, ни-иштяк, мужики. До чего хорошо-то! Фигасе, раньше ваще было по фигу на то, как небо выглядит. Как-то, помнится, когда меня только Лунь подобрал в том самом посёлке, где сейчас Хорь сидит, вышли мы все втроём – я, Хип, сталкер этот, а на небе полоска синяя, чистое небо. Вот они так стали, смотрят вверх, улыбаются и молчат. Долго стояли, а я не понимал, чего там интересного, ну, прогал в тучах, тоже невидаль. Теперь я их понимаю, мужики. Хреново только, что они меня таким чмырём запомнили… сейчас бы с ними поговорить. Реальные были люди. Ништяк, какие классные.

– Там по глотку осталось. – Фельдшер встряхнул фляжку. – Давайте, парни. За нашу победу. Мы это сделали. Жаль, Пенки нет.

– Нельзя ей из Зоны, – вздохнул я. – Да и как на неё выпивка действует, не в курсах. Однако команда получается неполная. За неё. Спасибо тебе, Пеночка.

– Да, за неё, – согласно кивнул «фримен», сделал глоток, передал мне.

– За команду. – Коньяк ласковым огнём согрел рот, тепло побежало по телу. – Ура, мужики. Мы дошли.

– За Луня и Хип, – тихо сказал Философ и допил спиртное. – Спасибо вам. Вот. Довели меня за Периметр. Знаешь такого чувака, Фреон? Его Сионист зовут. Так вот, ты встреть его обязательно и скажи, Ересь, мол, передал, что люди на сорта не делятся. Он поймёт. Разговор-то он небось не забыл. Хех…

Болтая о том о сём, мы даже и не заметили, как пролетело время. Машина, чёрный «ленд крузер», приехала даже немного раньше обещанных Хорём четырёх часов. Два коротких, длинный и снова два коротких гудка – условленный сигнал, и Фельдшер извлёк из рюкзака маленький кейс с жёсткими дисками, улыбнулся.

– Ну, пошли, что ли?

– Погоди. Мы чуть отстанем.

– Чего, мэн, паранойя разыгралась? – «Свободовец» хлопнул меня по плечу. – Да там наши чуваки, не дрейфь, те, кто «Свободу» финансирует. Братья по разуму.

– Бережёного свинья не съест. Давай иди. А я вон там прилягу, отдохну.

– Ну, смотри. Перестраховщик.

– Скажи, что ты один, понял?

– Ну… хорошо. – Фельдшер пожал плечами, посмотрел странно, поднялся и пошёл к автомобилю.

Пока «фримен» выходил к машине, я, не поднимаясь, перекатился к упавшему дереву, выщелкнул лёгкие сошки, прятавшиеся в цевье моей «феньки», знаком показал Ереси лежать и приник к оптике.

Фельдшер поднялся на обочину, махнул рукой, и дверь машины открылась. Два человека в утеплённых куртках-пуховиках вышли на дорогу, по очереди пожали руку «свободовцу», заулыбались. Должно быть, действительно зря я перестраховался – лица у этих людей были даже приятные, два интеллигентных молодых человека. Голосов я не слышал, но хорошо видел в шестикратный прицел, как они взяли кейс, что-то спросили, рассмеялись, по-дружески хлопнули Фельдшера по плечу. Потом долго стояли, разложив на капоте карту, «фримен» водил по ней карандашом, что-то рассказывал, те переспрашивали, покачивали головой. Снова пожали руки, и Фельдшер, взяв маленькую чёрную сумку, начал уходить. Не переставая улыбаться, один из молодых парней заглянул в салон, что-то поискал там и вылез уже с укороченным автоматом, на который явно заранее был навинчен длинный чёрный глушитель.