«Свободовец» приложил палец к губам и поднял трубку телефона с широким набалдашником спутниковой антенны.

– Ну, как прошло? – Связь была настолько качественной, хорошей, что я без труда признал голос Хоря.

– Да всё отлично, – с незнакомой хрипотцой, на низких нотах ответил Фельдшер. – Положили мы его.

– С ходоком должен быть сталкер и отмычка, они теперь ни к чему. Их убрали? – продолжал Хорь, но Фельдшер, хоть и страшно блеснул глазами, интонации не изменил.

– Они тоже готовы. Чё делать с этими?

– Прикопайте там же, в одной яме, да не светитесь особо. Да, и пошарьте по кармашкам, у сталкера вроде есть почки «пузыря» и деньги.

– Лады, – прохрипел «фримен».

– В общем, Костику я сообщу, что дело в шляпе. Молодцы, парни. Уходите оттуда. – И Хорь отключился. А Фельдшер щёлкнул маленькой кнопкой записи звука и положил телефон в карман.

– Пошли, – просто сказал «фримен», направляясь в сторону тоннеля. Я так и не смог уговорить его оставить мёртвого друга. Он нёс Философа несколько километров в подземельях, после чего, не выпуская его из рук, отдыхал, снова поднимался и упрямо шёл вперёд. За весь путь я не услышал от него ни слова.

Хорь понял всё.

Он даже не закричал, а просто смертельно побелел и отвернулся к стене, когда Фельдшер вынес из подземелья тело Философа и осторожно уложил на диван, а я, направив ствол «фени» торговцу в грудь, молча кивнул в угол.

Выстрел прозвучал в бетонном погребе неожиданно громко и резко. Хорь сполз по стене, оставляя на ней полосу крови. Охранники «свободовцы», прибежавшие на грохот, непонимающе посмотрели на Фельдшера, а тот, достав из кармана телефон, нажал кнопку воспроизведения.

Лица молодых «фрименов» менялись, а стволы двух АКСУ, направленные на нас, медленно опускались вниз. Костик… именно так за глаза звали нынешнего лидера «Свободы».

– Вы всё слышали, парни. Передайте это нашим, тем, кто ещё помнит, что такое настоящая «Свобода». Расскажите им. Я скоро приду.

– Мы расскажем, брат, – кивнул молодой парень в пятнистом камуфляжном комбинезоне. – Приходи.

Философа мы похоронили здесь же, в бывшей «Деревне новичков», на холме, где уже давно потемнели от непогоды несколько десятков грубо выструганных крестов. Я долго раздумывал, что вырезать на свежем кресте, сбитом, как и прочие, из досок от армейских ящиков, после чего вычертил: «Философ. Вольный сталкер».

– Я ухожу, дружище. – Фельдшер положил мне руку на плечо, вздохнул. – Прости, но тебя не возьму с собой. «Свобода» заболела… и ей нужен врач. Лечение, боюсь, будет очень опасным. Приходи после, когда всё успокоится. А ещё лучше, вступай в нашу группировку. Она будет другой… тебе понравится.