«Заклинаю всеми святыми угодниками!!!» — вдруг раздался болезненный крик юнца, срывающийся на истерический визг. «Отпевания просим! Просим! Просим!» — сбивчивым хором вторили ему бородачи, протягивая к Лыгину длинные высохшие руки.

Пашка всем своим существом попытался броситься прочь от кошмарного наваждения, но так и остался стоять перед ковшом как вкопанный. Бессильные слезы потекли из его глаз. Тогда один из покойников засипел, тыча в него скрюченным пальцем: «Не оставь нас без упокоения! А коли оставишь, так пощады от нас не жди!» «Не жди пощады, не жди!!!» — вновь пронзительно завизжал юнец, выгнувшись всем телом и не раскрывая рта. «Коли не упокоишь души наши, от костей освободив молитвою да православным погребением, так станем мы жрать тебя живьем», — прорычал один из призраков, выкатив на Пашку огромные свирепые глаза. «Жрать, жрать станем!» — подхватили угрозу остальные, хищно клацая беззубыми челюстями. «И детишек твоих, Оксану да Митьку, сожрем! — выкрикнул юноша, судорожно хватая воздух грязной пятерней, выпяченной в сторону Лыгина. — Помяни мое слово, живьем жрать станем, коли нашего завета ослушаешься!»

В тот момент Пашка, не способный ни сдвинуться с места, ни закрыть глаза, мечтал просто потерять сознание. Он изо всех сил верил, что если рухнет без чувств, то очнется минуту спустя у своего экскаватора и больше не увидит этих шестерых. Но ничего такого не происходило. Безумная фантасмагория, от которой он был не в силах оторваться, продолжалась. Она выжигала его изнутри невероятной болью, страхом и каким-то необъяснимым чувством обреченности.

Экскаваторщик Лыгин совладал с собой лишь тогда, когда его товарищи стали расходиться. Серега с силой тряхнул его, схватив за рукав спецовки.

— Паш, очнись! Да просто кости это! Покойников, что ли, никогда не видел? Чего их бояться-то… Живых бойся! — прошипел он ему на ухо. С трудом развернув онемевшее непослушное тело спиной к ковшу, Лыгин невнятно пробормотал: «Ага, ладно, порядок». И двинулся в противоположную сторону стройплощадки, к наскоро сколоченным сортирам деревенского образца.

— Пашка, ты куда это? — спросил его не на шутку обеспокоенный Серега.

— Поссать схожу, — с трудом выдавил из себя тот.

«Жрать станем, жрать!» — неслось ему вслед раскатистое эхо голосов.

До дощатой кабинки, накрывающей собой неглубокую выгребную яму, он так и не дошел. До нее оставалось всего несколько метров, когда он решительно свернул к башенному крану, только вчера установленному на объекте. Подойдя к нему, он на мгновение остановился, несмело перекрестился дрожащей рукой, сказал: «Прости меня, Господи» — и стал быстро взбираться наверх по металлической лестнице, проложенной внутри ярко-желтой высотной конструкции.