– Тейк ит! Презент!

– О, йапа мама! – Полковник аж засветился от радости, схватил пистолет, осмотрел его. – О, стар!

– Ну… так. Стар. Почти древен. – Ясен пень, не новый, экий привереда. – Там это… предохранителя нема, андестенд? Блин… это… ноу сафети лок, врубаешь? Он, это… лоадед, реди файер, осторожней, слышь, данжер! Коммадос хренов…

– О, не есть преподавать папА, и на этом баста! Так это сказать руски, да?

– Да ну тя, ща пристрелишь меня еще… – Вытащил свой ТТ и, вынув магазин и патрон из ствола, наглядно показал полковнику, как тут оно все устроено.

– Накой это так есть? – задумчиво произнес он, но, попробовав, хмыкнул и вполне сноровисто привел пистолет в боевое положение. – Ай эм реди!

– Тогда пошли.

Вышли нормально, двое подошедших лениво жевали гаишника, а завидев нас, стали вставать. Перехватив пистолет двумя руками, полковник моментально встал в стойку, чуть присев и наклонясь малость вперед всем корпусом, как американский полицейский в кино, и дважды быстро шарахнул в головы упырям…

– Аккуэнна! – Он улыбался, как ребенок, получивший новую игрушку.

Ну на самом деле неплохо. Кое-как утрамбовал все в машину, показал полковнику, чтобы садился, залез сам. Грохнул еще выстрел – не знаю, кого там полковник пришиб, но вид у него был, когда забрался в машину, довольный. Он откомментировал это кратко:

– Саипитс!

Да, русский учил не по учебникам, правильно, общаясь с носителями языка, ага. Стали сходиться мертвяки понемногу – вон парочка еще ковыляет… пора ехать. Завелся, потихоньку выруливаем… Спросил у Алехандро – а какого рожна в принципе он тут в России делал? В командировке, что ли?

– О, я искаль места боеф. Мой гранд-дед воеваль тут. С легионеро… фашисто… Дивизион агюль. Ну… дивизион… как это руски… Гюль… галь… О! – Он махнул рукой куда-то за спину. – Галюбой дивизион[7]. Ага.

– А, ну ясно дело, фаши ваще педерасты, – отозвался я. – Ну я типа понял, мои тоже воевали, ага.

– Ну вот я приехаль, а тут и насталь итс джеппо иксэль.

– Че, дед-то погиб тут, что ли?

– О, но! Он долго жив, иметь медал, ветеран!

– А, ясно. Типа Нормадия – Неман, что ли… понятно.

– Но, но Нормандия, но, толко Россия! Лэнинкратт! Он всегда говорил «Ньеффски Пьятащщок» и долго ругать, долго!

– Ну ясно. У меня тоже тут воевали.