Дверь медленно стала приоткрываться, а я чуть отошел за стойку, держа дверь на прицеле и подсвечивая фонариком. На пороге появился мужчина средних лет, эдакого… южного вида. Даже в свете фонаря показалось, что он загорелый какой-то. Волосы короткие, вьющиеся, под носом тоненькие усы… и в какой-то странной военной форме, поверх которой накинут вполне отечественного вида ватник. Как из какого кино, что ли. Не наш человек. И словно подтверждая догадки, он произнес с акцентом:

– Диен добри! – и сделал приветственный жест.

– Дык… Добрый. Дую спик инглиш? – сдуру спросил я.

– О, йес! – обрадовался тот.

– Это хуже… ибо я нот спик инглиш, совсем ваще.

– О, ноу проблем! Я говорью руски мало есть! Я понимаю руски!

– Уф… а ты кто? Это… вот йо нейм, ага?

– Алехандро. Алехандро Буендоз. Колоннел арме Еджипт. Я ехаль в поестка… и тут… Это есть полный песпец… мой руски камрат есть дэд, я сдесь… как есть… ховайсо? Прятай?

– А, понял. Ну, это. Че. Надо сматываться. Ну… это… гоу хоум вери квик, ферштейн? А то тут ахтунг.

– О, йа! Ахтунг, йес, нид сей бивайт… сваливайт, так?

– Так… – Русский он, похоже, учил правильно – именно… сваливайт. И по-быстрому сваливать. Только вот один момент еще…

В кухоньке ничего особо ценного не оказалось – собрали пару коробок жранья, в основном сухое – шоколад всякий, силос типа орешков-чипсов. И минералка. На этом колоннел Алехандро и жил тут – в процессе сбора ништяка он, очевидно, от возбуждения и вообще истосковавшись по общению, а может, и просто такой человек, рассказывал мне свои приключения на вполне понятном русском языке.

Они с его русским товарищем ехали, уже когда началось, думали выбраться из города, тут недалеко попали в серьезное ДТП, потом оказались тут, думали немного отсидеться, но стало совсем плохо. Его товарища покусали, тот умер, а потом, естественно, обратился, да и не он один – уже было в самом разгаре. Полковник кое-как отбился, заперся тут на кухоньке и отсиживался. Сначала он, по цивилизованной привычке, пытался вызвать «эмердженси», потом ждал, пока власти начнут наводить порядок. А потом стало поздно. Потом попробовал пробиться, но не вышло, даже стало хуже – он застрелил из какой-то могучей рогатки, историю обретения которой я так и не понял, нескольких мертвяков, бывших в зале (где, как выяснилось, проходила гей-вечеринка). На застреленных отожрались остальные – и стало совсем нереально выбраться. Вчера он слышал, как я проехал, но сделать ничего не успел, а сегодня, приоткрыв дверь, высадил из рогатки стекло, надеясь, что обратят внимание, – ну так и вышло. В общем, весьма боевой полковник оказался, хотя бы и египетский. Впрочем, он с гордостью сообщил, что сам он родом из Испании, и корни весьма специфические – один из его предков был известен тем, что возглавил и поднял аж тридцать девять крестьянских восстаний и военных мятежей. Правда, ни одного не выиграл. Так сложилось, что его отец покинул Испанию, жили они в Гондурасе, а сам Алехандро служил в египетской армии. Мы уже двинулись на выход, но перед дверью я остановился. Раз в армии служил и вообще эдакий резкий… Достал из кармана найденный пистолет и протянул полковнику: