Но его было не остановить. Цепляясь за плющ и вьющуюся рядом лиану, едва не сорвавшись, он кубарем скатился по вертикальной стене. Хищные растения норовили схватить, задушить, вырвать кусок плоти — но они же не давали сорваться с высоты и разбиться. Уже внизу отчаянным усилием Книжник избавился от цепкой опеки плюща. В изодранной в клочья одежде, в порезах и кровоподтеках он даже не думал, что идет на неминуемую смерть. Более того — он ее жаждал; Все, чего он хотел, — это быть вместе с ними, теми, кто умирал сейчас на кремлевских стенах. Он даже не думал о том, что все его оружие — это дротик, зажатый в мокрой от крови ладони. Он был готов броситься на эти серые, покрытые шерстью спины — ведь жадные взгляды мутов были обращены к стенам.

— А-а!!! — Яростный вопль вырвался из глотки. Вскинув над головой железное острие, он ринулся на ближайшего мута. Нео успел увернуться — и одним ударом длинной лапы откинул слабого хомо в сторону.

Выронив свое единственное оружие, парень покатился по камням. Мут оскалился в злобной улыбке: нет ничего приятнее, чем расправиться с беспомощным врагом. Из всех человеческих качеств охотнее всего «новые люди» наследовали пороки. И садистские наклонности были не на последнем месте. Вот и сейчас отвлекшийся от основной цели мут прикидывал, как изощреннее прикончить наглого юнца. К нему немедленно пожелали присоединиться еще трое нео. И пока основная масса мутантов перла на стены, здесь ожидалась небольшая расправа с последующим кровавым пиршеством.

Книжник глядел на врагов исподлобья, с ненавистью. Быстро огляделся, вскочил на четвереньки, бросился к их ногам — туда, где валялся оброненный дротик. Ближайший мут ловким ударом выбил железку прямо из-под ладони парня. Другой небрежно пнул его кривой мохнатой ногой. Книжник рухнул лицом на камни Красной площади. Сжав зубы, поднялся на руках, вытер рукавом кровь на разбитой скуле. И тут же упал снова — еще один нео выбил опорную руку.

Нео заржали. Им явно нравилось издеваться над беспомощным хомо. Теперь они пинали его — катая как мяч по холодным камням. Все попытки подняться заканчивались одинаково: он падал, и тело ныло от боли, словно крича о том, что оно все еще живо и способно чувствовать.

Но Книжник знал: это ненадолго. Муты нетерпеливы, и сейчас им надоест игра. Все, чего хотелось, — встретить смерть стоя, а не быть просто заживо втоптанным в пыль. Но все что он мог — просто выбросить вперед руки, вцепившись в мохнатую ногу, и отчаянно впиться зубами в задубевшую грязную шкуру.

Мут зарычал от боли, и тут же на голову семинариста обрушилась серия жестоких ударов. Зубы разжались, руки сами собой ослабили хватку. Перед глазами появилась перекошенная, истекающая слюной морда, железные пальцы впились в горло.