Шли учитель и ученик пустой дорогой, и спустя какое-то время достигли реки, которую надо было переходить вброд. А на берегу, возле стремительного потока, стояла женщина с корзиной. Старая женщина. Она плакала. Никак не могла преодолеть реку. Старухе не хватало сил, чтобы справиться с течением.

«Помогите мне, пожалуйста, люди, — попросила она. — Помогите перебраться на другую сторону. Я стою здесь уже несколько часов, но вы первые, кто появился на дороге…».

Ни слова не говоря в ответ, учитель поднял женщину на руки, ступил в быструю воду реки. Он перенес старуху на противоположный берег. Поставил на землю и пошел дальше. Вскоре его догнал ученик, невероятно пораженным тем, что увидел.

Юноша долго шел молча, все никак не мог прийти в себя. А учитель не считал нужным что-либо говорить. Только спустя час или два ученик нашел в себе силы, чтобы спросить: «Учитель! Вы прикоснулись к женщине! Как такое возможно?!».

А тот, продолжая брести по дороге, посмотрел на юного спутника. Ответил: «Я перенес и поставил. А ты до сих пор несешь…».

— И что это значит? — спросил Лишнев.

Фокин усмехнулся.

— Ты не так глуп, Костя, как иногда хочешь казаться.

— Так что, Слава, ты предлагаешь просто забыть? И все?

— Иногда это лучший выход.

— Хорошая история, — подал голос Доценко.

Беседовавшие лишь теперь заметили, что Марат не спит. Оказывается, он внимательно слушал все, что говорил священник.

— Хорошая история, — повторил Доценко. — «Я перенес и поставил. А ты до сих пор несешь». Надо будет запомнить.

— Запомни, — коротко отозвался Святослав.

— А где наш юный друг-романтик? — вдруг забеспокоился Марат. — Он-то куда исчез?

— Наверное, веревку проглотил, — отмахнулся Лишнев.

— Чего? — не понял Доценко.

— Ну, когда он встал и за сопку отошел, я подумал: парень отлить собрался, — объяснил Константин. — А его все нет и нет. Видать, не по мелочи, по крупному делу пошел. Вот только не пойму: что там из него вылезти может? Мы столько времени ничего не жрали.

— Нет! Тут что-то не так! — забеспокоился Марат.

Он поднялся с места, принялся тревожно озираться по сторонам. Потом, выбрав направление, двинулся вперед: