— Да почем я знаю, как надо! — нервно ответил Марат. — Пусть Слава делает, что хочет… Может, легкие не работают, застыли. Воздух не тянут. Я, что, врач?

Отпустив кисти Дмитрия, Фокин схватился за правую руку, принялся быстро-быстро растирать ее. Потом, вновь пробежав пальцами по каким-то точкам, вернулся к массажу левой руки. Сделав паузу, вытерев пот со лба, стал массировать область шейного отдела позвоночника.

И Клоков пошевелился, застонал!

— Живой! — улыбнулся Марат.

— Живой труп, — добавил Лишнев.

Руки Святослава Фокина скользили все быстрее и быстрее. Теперь он растирал грудь и живот лежавшего на земле парня.

— Больно! — простонал Клоков. — Очень больно…

— Надеюсь, до ампутации дело не дойдет, — пробормотал Святослав.

— А что, такое возможно? — насторожился Лишнев.

— Если серьезное обморожение — запросто, — подтвердил Фокин.

— И чем, еханый бабай, мы будем делать ампутацию? — воскликнул спецназовец. — Ножом Марата Доценко?

— Больно! — вновь простонал Дмитрий. — Больно. Добейте…

— А вот уж хрен! — разозлился Марат Доценко. — Мы на тебя немеряно сил потратили. Искали, откачивали. Так что терпи! И вставай!

— Добейте…

Небо чуть-чуть посветлело. До начала дня оставалось еще несколько часов, но темнота ночи медленно отступала. Лишнев, тихо бормоча под нос ругательства, отошел в сторону. Уселся возле самой воды, глядя в черное зеркало. Вскоре рядом с ним на камни опустился Доценко.

— Так что? — едва слышно спросил Марат. — Придется ждать, пока он на ноги встанет, да?

Лишнев повернулся к собеседнику.

— А когда он встанет на ноги?

— Слава говорит, как повезет. Может, к утру.

— Значит, придется ждать до утра.